– Точно! Как я про неё забыла? И ведь верно! Тогда она отлично за Викой присматривала, и теперь не откажет, тем более что давно на пенсии.
Ирина фыркнула что-то вроде «Разберусь без тебя, раз ты такая», и отключила смартфон.
– Фууух… – выдохнула Таня.
Ощущения были такие, словно на ней камни возили. Да всё вверх, в гору.
Шушана примчалась к ней по столу и сочувственно погладила запястье, а на плечо опустилась рука Врана.
– Не думай о них! – сердито велел он. – Забудь! Раз они не понимают, кто ты и какая, то… то они тебя просто не стоят! Не заслуживают, понимаешь? И вообще, я купил краски. Давай, может, чего-нибудь поделаем, а? Там у тебя куклоремонт намечался, да? И где этот лентяй Терентий?
– Зачем тебе Терентий? – вяло удивилась растроганная, но как-то неожиданно и сильно уставшая Таня. Даже говорить не хотелось, а хотелось пойти забиться в угол и поплакать вдоволь.
Правда, никто ей не позволил заниматься такой ерундой!
Вран метнулся на кухню, оторвал от мисок расслабленного и счастливого Терентия, приволок его к Тане и придавил её колени котом.
– Гладь! – строго велел он, переглянувшись с Шушаной. – А мы сейчас вернёмся!
Через десять минут они действительно вернулись из кухни, нагруженные здоровенным подносом со всякими приятными и вкусными вещами, причём поднос волок Вран, а на его плече восседала Шушана с видом верховного командующего противоуныльными войсками.
– Так, мы сейчас едим, Вран, отодвинь Терентия от колбасы, он же сейчас всё стянет! Так о чём я? Да, мы сейчас едим, пьём чай, а потом красим куклу!
– А я не могу, ну, красить не могу – закапризничал Терентий. – У меня же лапки!
– Ничего, мы из тебя шерсть на кисточку надёргаем! – оптимистично заверила его Шушана. – Вот и поучаствуешь!
Ну куда могло деться отвратительное Танино настроение в таком окружении? Правильно! Выхода у него не было – только бесследно испариться!
– Да ёлки-палки, кто бы знал, что ты запаяешь эти дырки! – изумлялся Вран. – Ты правда первый раз это делаешь?
– Чессслово! – заверяла его Таня, аккуратно разглаживая рваные края дыры жалом паяльника и после каждого прохода по пластику вытирая его о мокрую тряпочку, чтобы не испачкать чёрными разводами голову куколки.
После того как от сквозных дыр не осталось и следа, Таня и компания приступили к покраске.
– Нет, конечно, можно было и лучше… но я же первый раз! – оправдывалась Таня, показывая результат.
– Перфекционистка! – ругался строгий Вран. – Мне нравится! Нет, честно! Хорошо, что я сфоткал, какая она была!
Он перелистывал фото на экране смартфона, смотрел на Танины руки с тонюсенькой кисточкой и думал, что заклюёт любого, кто посмеет её обидеть!
Просто потому, что своих надо любить, беречь и защищать, а если этого нет – это значит, для тебя они вовсе и не твои, как бы они ни назывались в табели о семейных рангах.
Глава 39.
Чрезвычайно крупный мух
Татьяна осматривала исключительно изящную левретку, которая дрожала лапой над столом и укоризненно косилась на стетоскоп.
Впрочем, Изабель всегда так себя вела – дрожала, укоряла и картинно падала в обморок на руки хозяйке, только завидев шприц…
– С вашей красавицей всё прекрасно! – сообщила Таня хозяйке. – Ушибы прошли, словно их и не было. Надеюсь, по шкафам она больше не скачет?
– Ох, если бы! Летает только так! – всплеснула руками хозяйка. – Вот я наивная какая… мне-то казалось, что левретки – это на подушке полежать, на диване изящно посидеть, а не за мухой летать под потолком.
Изабель насторожилась и осмотрела потолок в кабинете.
– Тут мух нет! – Таня прекрасно поняла, к чему этот взгляд. – И шкафы неудобные!