— Ехать далеко.
Улыбка становится ещё шире.
— Останемся в бунгало, будем есть лепёшки, от которых тебя не тошнит, смотреть передачу про диких слонов и в промежутках трахаться?
— КОСТРОВ! Что за выражения?! — выпучиваю на него глаза, затем прикусываю губу, задумавшись над его предложением, после чего киваю. — Да, думаю, последний вариант подходит.
Раскатистый хохот Кострова разносится по всему океанскому побережью. Он обхватывает меня за талию и роняет себе на грудь.
— Просто признайся, жена, что всё, что тебе нужно — это я.
— Мы уже, кажется, выяснили этот момент.
— Хочу ещё раз убедиться.
Я закатываю глаза и намеренно кусаю Руслана за подбородок.
— Я люблю тебя.
— Ещё раз.
— Пошёл в жопу.
— Я не это хотел услышать.
— Тем не менее, иди в жопу!
— Ты так доприглашаешься, Кострова, — нагло ухмыляется Руслан.
— Ты просто пошлый бородатый гад.
— Но ты же меня всё равно любишь, Тась.
— Иди...
— В жопу. Я уже понял, — громко ржёт Костров, затем поднимает меня на руки и несёт к бунгало.
Глава 42. Обстоятельства.
Глава 42. Обстоятельства.
Тася
Вернуться в Россию приходится раньше, чем мы планировали, всему виной усилившийся токсикоз, который от духоты становится ещё более нестерпимым.
Несколько дней я по факту валяюсь в бунгало, выполняя рекомендации врача, которого вызвали к нам по страховке.
Сначала я хочу уговорить Руслана выждать. Мне кажется, симптомы стихнут. Но как бы не так!
Малыш решил устроить нам настоящий рвотный ад.
Я обязательно это ему припомню, когда он вырастет. Пусть знает, какие муки перенесла его мать!
Наверное, я бы с ума сошла от таких спазмов желудка, если бы не Костров. Видеть его волнение и заботу — это что-то с чем-то.
В особо тяжкие утренние приступы, когда я зеленею, бледнею, синею и в самом деле думаю, что вот-вот сдохну, Руслан выглядит особенно мило в своей панике. Но почему-то, когда я один раз посмеялась над его, назовём это истерикой, он моё чувство юмора и подкол не оценил. А наоборот превратился в хмурого мрачного медведя.
И, знаете, мне вот интересно — как он вынесет роды?