Вряд ли Нойдер понял хоть слово из того, что я рассказывала. Он постоянно перебивал и переспрашивал.
А что такое природа? А как это – деревья? А как выглядит земля? А разве солнце может светить много дней? И почему мы не умираем от его света? А что значит летать? Как у нас получаются дети?
– Ужасно странно! – заключил он, дослушав краткую лекцию по человеческому размножению. – Какие-то жуткие ритуалы. Тыкать друг в друга… чем, ты сказала?
Я фыркнула. Пожалуй, описания – не мой конек. И в скором времени мир балеопалов наполнится странной интерпретацией человеческих обычаев в исполнении Нойдера.
– Ладно, а у вас как это происходит? Мать рожает кучу балеопалов – это понятно, но кто отец?
– Что такое отец?
– Ну… вторая часть союза. Мужчина. Возлюбленный. Она что, мать-одиночка?
– Источница никогда не рассказывает историй о сотворении ее детей.
– И вам совсем не интересно?
– Никогда об этом не думал. – Парень пожал плечами. – Наверное, нет. Неинтересно.
Задача номер один: рассказать Самаэлю про убийства.
Задача номер два: уточнить у Тордека, как размножаются балеопалы.
Задача номер три…
Мы остановились у огромной скалы, в которой вдоль тоннелей были выдолблены ниши-жилища. Страшно представить, сколько труда все это потребовало. Нойдер снова помог мне выбраться на сушу и повел по узким холодным ступенькам куда-то наверх. Несколько раз я опасно оступилась, едва не полетев в воду, но парень с потрясающей ловкостью возвращал мне равновесие.
Наконец мы оказались в большом зале, судя по всему, служившему столовой.
– Сейчас принесу тебе поесть.
На меня обращали внимание. Но издалека. Я чувствовала десятки взглядов на себе: балеопалы прятались в нишах и внимательно следили за мной из темноты. Никто не решался приблизиться.
– Вот. Свежайшее.
Я с подозрением посмотрела на обед – кучку странного вида водорослей и кусок красноватого мяса.
– Это что? Какое-то ваше животное?
– Это балеопал, – огорошил Нойдер, и я поперхнулась воздухом.
– Что?! Вы едите себе подобных?!
– В каком смысле?
– Это же каннибализм!
– Что такое каннибализм?
– Когда едят существ своего вида. Вы балеопалы, едите балеопалов. Так нельзя!
– А что нам еще есть? – недоумевал парень. – Не понимаю тебя. Таковы законы мироздания. Балеопал перерождается, а его плоть становится нашей пищей. Почему это плохо? Мы едим не друг друга, а то, чем одарил нас мир. Мы существуем в этом цикле. Здесь нет другой еды.
Я живо посочувствовала бедолагам и решила в следующий раз непременно набрать гостинцев. Потом подумала, что именно об этом говорил Самаэль – хранить мир, а не менять его своим пониманием правильной жизни, – и погрустнела.
– Вы хотя бы счастливы? – спросила я, так и не решившись притронуться к угощению. – В этом мире, лишенном удовольствий, посреди безжизненной воды. Вы счастливы?
– Что это значит? – снова спросил недоумевающий Нойдер.