Водный мир – я назвала его так – производил странное впечатление. Он определенно восхищал масштабами, мощью природы, силой воды. Вода здесь обладала абсолютной властью, она таила в себе смертельные опасности и требовала уважения.
Но все же мир казался мне неправильным.
Пустое небо, лишенное солнечного света и красок.
Пустой горизонт, куда бы ты ни смотрел.
Темные волны, милостиво расступающиеся перед балеопалом.
Я ненавидела пазлы. Иногда мне их дарили, и я раз за разом пыталась собрать яркую картинку, которую обещала коробка, но снова и снова психовала, путаясь в деталях. Мне не хватало усидчивости, терпения, а еще – спокойствия. Я лишь однажды дошла до конца, собрав всю картинку – милого пса, бегущего по пляжу. И обнаружила, что последней детальки в наборе просто-напросто нет. Всего одна деталька из тысячи, но ее отсутствие смотрелось как дыра прямо посреди спокойного синего моря.
Этот мир напомнил мне о той детальке. Как будто кто-то взял и вытащил кусочек из огромного пазла.
Наконец вдали показались скалы. Они возвышались над поверхностью воды, острыми пиками устремляясь в небо. Такие же серые, как все вокруг.
Я невольно задумалась: как они появились? Какие силы сделали их такими, проложили тоннели внутри? По каким законам вообще живет этот мир?
Балеопалы замерли у пологой скалы, послушно дожидаясь, пока мы перелезем на камни. А затем скрылись в глубинах, не издав ни звука.
– И что дальше? – спросила я.
– Идем. Мать хочет видеть тебя.
Сначала я не заметила узкий лаз между скал, но, когда паренек ловко проскользнул куда-то в недра тоннелей, увидела темную полоску пустоты.
Мой похититель даже не боялся, что я попытаюсь сбежать. Со всех сторон нас окружал океан. Вздохнув, я полезла в недра скал, надеясь, что все не так страшно, как кажется, и у меня получится выпутаться из передряги, в которую я опять попала по чужой милости.
Глаза не сразу привыкли к темноте. Несколько раз я едва не упала, оступившись в темноте. Потом тоннель сделал поворот – и я очутилась в большой пещере, по периметру которой мерцали странным голубоватым светом факелы.
А еще в пещере были балеопалы. Точнее, их похожие на людей формы. Десятки мужчин и женщин, похожих на магистра Тордека. И в то же время разных.
По рядам прошел шепоток.
– Это она? – спросил кто-то.
– Смерть?
– Такая юная. Она ведь юная?
Голосов становилось все больше и больше, шепот перерос в возбужденный гомон. Я чувствовала, что надо что-то сказать, но не знала, что именно. Облизнула губы, набираясь смелости, и тут из толпы вышла женщина.
То, что это именно женщина, я поняла по одеянию, чем-то напоминающему юбку из блестящей плотной ткани. Она единственная была одета.
– Ты – смерть, – произнесла она, склонив голову.
– Не совсем. Я страж. Храню границу между миром мертвых и живых. Я не властна над смертью, только помогаю душам идти дальше.
– Это не важно. Важно лишь то, что ты пришла с той стороны. А значит, ты – та, кого в наших легендах зовут смертью. Можешь звать меня Мать. Я – Прародительница Южных Скал, одна из Великих Источниц Жизни.
– М-м-м… очень приятно. Аида. Можно просто Аида, я пока еще… э-э-э… ничего не прародила.
Мать жестом пригласила меня в центр пещеры, на нечто, напоминающее каменную скамью. Остальные расселись вокруг нас прямо на землю. В противоположном конце пещеры я увидела небольшой бассейн с привязанными лодками и уходящий куда-то во тьму тоннель. Должно быть, эта пещера использовалась в качестве въезда в целую сеть тоннелей в скалах, по которым балеопалы передвигались.
– Мой сын ничем не оскорбил тебя и не обидел?
– Нет. Хотя я и не понимаю, зачем было везти меня сюда. Если вы хотели о чем-то поговорить, можно было обсудить все на границе.
– Свойство дара Нойдера таково, что если он пробудет на границе чуть дольше – навсегда уйдет. Смерть не в нашей природе, поэтому материи, управляющие ею, довольно хрупкие. Мне хотелось бы, чтобы ты, юное создание, увидела наш мир при других обстоятельствах. Но у меня нет иного выхода.