– Даже не знаю, что способно порадовать меня в такой час.
– Аида мертва.
– Что?
Дэваль поднялся. Вгляделся в лицо брата, пытаясь найти в облике Самаэля хоть малейший намек на издевку.
– В каком смысле мертва?
– В прямом. Та душа, с которой вы встретились в баре, вырвалась вновь. Каким-то образом он сумел коснуться Аиды без последствий. Попытался ее изнасиловать. Завязалась драка, и они оба упали в Стикс.
Он пытался вникнуть в то, что говорит Самаэль, но знакомые слова вдруг превратились в набор ничего не означающих звуков. Как будто Дэваль разучился понимать родной язык.
Еще несколько минут назад он представлял, как избавится от сестры, а сейчас вдруг оказался в мире без нее. Прожил в нем бесконечно долгие секунды, показавшиеся вечностью.
– Что? Жалко сестренку? Страшно? – хмыкнул Самаэль. – Так, может, ты объяснишь, как душа, которую тебе поручили уничтожить, вновь оказалась в Мортруме?
И Дэваль понял: Самаэль солгал. Где бы ни была сейчас Аида (он не слышал вечером ее шагов, а значит, она не вернулась), ее сердце бьется. И пошатнувшийся было мир вернул себе равновесие.
– Не смешно.
– Нет, Дэв, не смешно. Тебе поручили защищать девчонку. Не отходить от нее ни на шаг. Обучить всему, что знаешь. А ты упустил темную душу!
– Как именно я должен был ее уничтожить, если вы прямо запретили мне к ним приближаться?
– Прекрати паясничать! Тебе запретили играть с ними, а не казнить преступников. Ты облажался, Дэв. И сегодня ценой твоей ошибки могла стать жизнь сестры, а через несколько лет станет жизнь Повелительницы. Заруби себе на носу: ты – ее тень. Ее защита. Ты должен уничтожать любую угрозу еще на этапе ее появления. Мне плевать, нравится тебе Даркблум или нет, хочешь ты ее или ненавидишь. Ты – ее страж. Начни уже исполнять свои обязанности!
– Я вообще не просил, чтобы на меня их взваливали, – устало буркнул Дэваль.
– Да мне плевать. Наш договор прекращает действие. Мать ты больше не увидишь. Очевидно, встречи с ней мешают твоим непосредственным обязанностям.
– И я, конечно, после этого должен полюбить сестричку еще сильнее?
– Да всем плевать, будешь ты ее любить или нет. Кстати, иди и найди ее. Опять где-то шатается, хотя я приказал быть к полуночи.
– И всем-то ты приказываешь.
– Кто виноват, что без приказов вы соображать не способны? Повзрослей, Дэв! Ты уже не мальчишка, который скучает по маме и пытается заработать благосклонность отца. Я устал быть единственным, кто думает хоть на пару шагов наперед. Молись, чтобы отец не узнал о нападении.
– А то что? Отшлепает меня?
– А тебе было мало?
Самаэль решил напомнить о еще не до конца заживших следах на спине, но Дэваль против воли вспомнил кое-что другое: мягкие прикосновения пальцев, блестящих от жирной мази. Окутывающий свеже-пряный аромат. Учащенное дыхание на коже и отчаянный испуганный стук сердца.
После долгой паузы Самаэль произнес:
– Нам всем очень повезло сегодня, Дэв. Всем, включая Аиду.
Дэваль не верил в везение. Но брату об этом решил не напоминать.
Меньше всего ему хотелось бродить по улицам Мортрума в поисках загулявшей сестрички, но Самаэля сейчас лучше не злить. Он вполне способен отменить решение запретить ему навещать маму. Это единственный рычаг воздействия на Дэваля, независимый от Вельзевула. А еще отец вполне может обратиться против старшего брата: если узнает, что все это время Дэваль навещал Лилит… у него, конечно, добавится шрамов, но и Самаэль свое получит. Дэваль быть виноватым привык, а для старшенького это сильный удар по самолюбию.
На лестнице он столкнулся с Селин. В последнее время она едва ли не ночует в колледже.
– Если ты собираешься искать нашу принцессу, то она с Риджем. Устроила в баре пьяную драку, и теперь он водит ее кругами вокруг дома. Проветривает, чтобы не получить от Сэма.
– С Риджем?