Я покрутила между пальцами запотевшую ножку бокала.
– Селин.
– Селин?! – Ридж рассмеялся. – Зачем ей это?
– Она меня ненавидит. И нападение какое-то дурацкое. Изнасилование? Серьезно? Мы что, в дурацком любовном романе, где в последнюю минуту должен явиться герой и вырвать невинную деву из лап разбойника? Больше похоже не на месть стражу, а на женскую подлость. А еще она знала, во сколько закончатся занятия. Ты ведь ходил к ней по поводу моего прогула. Так везде. Преподаватель идет к директору и только потом к опекуну. Ходил или нет?
– Ходил, – вынужденно признался Ридж.
– И что она сказала?
– Ее не было на месте.
– И почему я не удивлена?
– Хорошо, Селин тебя ненавидит, согласен. Но настолько, чтобы рисковать всем? Ты хоть представляешь, что сделает с ней Повелитель, если узнает? Помимо того что Селин не дура, она и не самый рисковый человек. Она боится свекра. Да и мужа, я думаю, опасается.
– Вот поэтому мои подозрения и останутся при мне. Интуиция – недостаточный аргумент для судебного процесса.
– Боюсь, – Ридж посерьезнел, – в случае с Вельзевулом страшно то, что она может стать достаточным аргументом. Цена ошибки слишком велика.
Эссенция немного притупила боль. И инстинкт самосохранения, потому что стрелки часов неумолимо приближались к полуночи, а я никак не могла заставить себя идти домой. Вокруг галдел народ, стражи и проводники расслаблялись после трудового дня. Гремела музыка, официантки в белых сорочках разносили еду и напитки, расставляли шоты в руки горгульям. От мысли, что придется вернуться в темный дом, из каждого угла которого доносится вкрадчивый шепот, в буквальном смысле трясло.
– Мисс Даркблум, вот это встреча! – услышали мы. – До меня дошли слухи, что вы вновь столкнулись с темной душой.
– Харон. – Ридж поднялся, чтобы поприветствовать проводника, я ограничилась кивком.
Но не стала противиться, когда он попросил разрешения присоединиться.
– Как вы, Аида?
– Лучше, чем душа.
– И это, несомненно, радует. Вы буквально притягиваете неприятности.
– За комплимент тебе спасибо, но немного неискреннее. Лучше бы сказал что-нибудь про глаза.
– Глаза у тебя немного косят, – хохотнул Ридж. – Еще эссенции?
– Неси, – вздохнула я. – И захвати закуску. А не то придется нести меня домой.
– С удовольствием взвалю на себя эту ношу.
– Надорвешься. Закуску неси.
Я старалась не думать о том, что бы сделал отец, если бы я ушла с кем-то в бар и вернулась под утро. Полагаю, нечто, похожее на спину Дэваля, только на заднице. И еще лишил бы телефона, карманных денег и надежды на светлое будущее. Примерно это же сделает Самаэль, но я разумно (так показалось) рассудила, что, если бы ему было интересно, где я, он бы уже явился.
– Харон, а проводники изначально обладают способностью ходить между мирами или вас этому обучают?
– Мы не ходим между мирами, мы забираем души на границе. Доступ в смертные миры нам закрыт. Способности пересекать границу обучают. Спустя год после начала обучения вы можете сменить специализацию. А если хорошо попросите, то раньше.
– А если я сменю специализацию, то мне больше не придется стоять в дозоре с Дэвалем?
Харон смерил меня тем самым взглядом проницательного взрослого, который я ненавидела с детства. Так папа смотрел, когда без труда разгадывал все мои детские хитрости.
– Не придется. Но работа проводником не для всех. Страж имеет дело с темными душами, злом, которое нужно изолировать или уничтожить. А проводник встречает тех, у кого еще недавно была жизнь в красивейшем из миров. А теперь не осталось ничего, кроме бездушного кастодиометра и судьи, принимающего решение. Для многих осознать это сложно, и проводник все время рядом. Вспомните себя. Вы не были в восторге от смерти.
– Да я и сейчас не прониклась, если честно.