Любая цена, которую ему позволено запросить, меньше, чем та, ради которой он готов предать Мортрум.
Он сунул руку в карман, вытащил несколько красных, поблескивающих даже в тусклом свете камушков. Еще пустых, лишенных душ, но совсем скоро засверкающих в кастодиометрах. Аида попыталась его остановить, обхватить запястье, но ей едва хватило сил, чтобы скользнуть ногтями по его холодной коже.
– Я не первая, да? – Ее губ коснулась усталая усмешка. – Не первая, кто предлагает тебе любую цену. Ты ведь постоянно это слышишь от душ, которые провожаешь. Ты отправляешь их в Аид, а они пытаются вымолить спасение. Нам нечего тебе предложить.
Есть. И в этом главная проблема. Никогда еще он не колебался. Никогда не цепенел, чувствуя в кармане жар камней кастодиометра.
Никогда в ответ на «все, что ты хочешь» не вдыхал легкий аромат духов, которым уже много недель окутывала эссенция, стоило ему взять бокал с ней в руки.
Никогда не стоял так близко, чувствуя, что один миг – и он коснется губами ее. Стоило лишь сжать пальцы на затылке, притянуть к себе – и он знал, что проиграет.
– Пожалуйста, Дэваль.
Пожалуйста.
Разве можно отказать, когда просит твоя будущая королева?
Он потянулся к ней.
– Не стоит этого делать, – раздался голос.
В следующую секунду Дэвалю показалось, он ослышался. Потому что Аида просто не могла произнести то, что произнесла.
– Не смей… не сейчас… – выдохнула она так, словно знала, что собирается сказать ее отец.
– Она твоя сестра. Неужели он ничего вам не рассказал?
– Не рассказал, – глухо отозвалась Аида и отстранилась. – Надеялся, что я сама догадаюсь. И всячески на это намекал.
– А ты, как всегда, – усмехнулся Даркблум, – предпочла не замечать намеков.
– Я не люблю, когда со мной играют. Черт, папа, почему ты не ушел?!
Дэваль моргнул и нахмурился. Она пыталась выиграть время? Отвлечь его, чтобы дать темной душе шанс уйти? Вполне в стиле Аиды Даркблум. Но почему-то в это не верилось.
– Они пошлют его снова. И снова. И снова. До тех пор, пока он не сделает то, чего хочет его отец. Ты еще не поняла? Вельзевулу нужно, чтобы я исчез. И чтобы это сделал его сын.
– Зачем? – спросил Дэваль.
– Чтобы я знал, во что он превратит Аиду. Чтобы отомстить.
– За что?
– За ее мать. За Веронику.
– При чем здесь мама? – Аида отстранилась и плотнее закуталась в куртку – ее трясло.
Даркблум пожал плечами и прислонился к косяку. Он выглядел совершенно спокойно, хотя наверняка прекрасно понимал, какую именно участь сейчас сжимал Дэваль в кармане плаща.
– Когда-то Вельзевул был таким, как ты. Стражем, пусть и самым сильным, объединившим народ умирающего магического мира. И точно так же, как ты, он отправился на Землю, уж не знаю зачем. И встретил здесь Веронику. Мою жену. Твою маму, Аида.
– И что? – Ее голос звенел от напряжения.
Дэваль с удивлением понял, что впервые за много лет на его вопросы кто-то отвечает. Не отмахивается, не ищет отговорки или ложь, а отвечает – честно и без попыток увернуться.
В основном потому, что это похоже на исповедь приговоренного. Но и это больше, чем давал им отец.
– Вероника была яркой. Удивительной. Вельзевул влюбился, и у нее не было шансов. Он забрал ее с собой.