Целую ее в макушку, вдыхая родной запах и аромат малинового шампуня.
– Правда. Ты не рада?
Мы с Альтаном тихо ждем ответа, не показывая, насколько серьезным является это ожидание.
– Рада, – ухмыляется Печенька и обнимает меня за руку. – Дядя Тан приносит много вкусняшек.
Подлиза. Даже поругать ее язык не поворачивается. Одни сладости на уме.
Как мало нужно, чтобы заслужить ее любовь. В будущем мне следует повнимательнее следить за окружением Пенелопы. Сахар и жалобные глаза принца – отныне этих соблазнов следует избегать особенно.
Завтрак проходит в отличии от пробуждения довольно спокойно. Почти сразу после него в дверь стучат. Суховатый мужчина со строгим выражением лица сообщает, что пришел забрать младшего принца. Габриэль явно не желает возвращаться, но все же благодарит меня и Пенелопу за гостеприимство и уходит в сопровождении посланника из дворца.
– Не переживай, – моей руки касается ладонь Альтана. – Когда вернется Блэйн, я с ним поговорю. Пора уже Гейбу повзрослеть и перестать сбегать. Проблем это не решает и меньше боль тоже не становится.
На лицо жениха наползает серьезное выражение. Мне кажется, или говорит он исходя из собственного опыта?
Я киваю и улыбаюсь, сжимая его пальцы в своей руке.
После ухода принца надолго любимый тоже не задерживается и чмокнув на прощание меня и Печеньку, исчезает в неизвестном направлении. Верно. У хозяина гильдии, должно быть, немало дел.
– Мама, а дядя Тан будет жить с нами?
– Когда мы поженимся, он будет жить с нами.
– Всегда-всегда?
– Да, – киваю и глажу дочку по голове.
– Хорошо.
Этот разговор повторяется каждый день уже на протяжении почти недели. Альтан появляется непредсказуемо и без предупреждений – чаще всего во время ужина, когда Пенелопа и я обе дома – но на ночь больше не остается. Печенька волнуется. Неужели настолько ее радует перспектива этого брака? Или виноваты обещанные моим будущим супругом сладости?
Дорога к дому Кайла, расположенному в пригороде столицы стала уже знакомой. Сегодня суббота, увы, мой жених сообщил, что в выходные нам увидеться не удастся, поэтому приглашение Анвен и Рокси мы с малышкой встретили с возбуждением. Давненько мы к ним не выбирались.
После радушных и теплых приветствий, когда Печенька с дочкой четы Вермонт убегает в сад, на меня обрушивается перекрестная атака. Кольцо на пальце – конкретном пальце – не может не вызывать вопросов.
Кто он, чем занимается, из какой семьи, как выглядит, как относится ко мне и Пенелопе…Допросу нет конца.
– Послушай, Эрин, – начинает Кайл, выслушав нашу с Альтаном историю без лишних подробностей.
О том, что Пенелопа его дочь я друзьям рассказала, но о планах Эрин по соблазнению чужого жениха решила умолчать. Встретились во время празднования совершеннолетия кронпринца, из-за вина и влияния атмосферы провели вместе ночь, а на утро расстались, не разглядев лиц друг друга. И вот, спустя сем лет встретились.
Так себе история, но уже лучше сказа о преступном замысле бывшей хозяйки тела с афродизиаком. На немые вопросы друзей о том, как я вообще могла так безрассудно поступить ответ таков: была молода, глупа и наивна, да и с алкоголем отношения плохи, хватает одного бокала и уже пиши пропало.
Не хорошо обманывать друзей, особенно не по себе мне из-за того, что и Кайл, и его жена с такой искренностью и добротой ко мне и Пенелопе относятся, но иначе, не раскрывая правды и о том, что я на самом деле иномирная душа и к поступкам Эрин до этой весны отношения не имею, честной быть никак не получится. Они не дураки, и как Альтан смогут прийти к определенным выводам. Слишком уж велика разница между поступками и мотивами той Эрин и моими.
Кайл меж тем улыбается и продолжает.
– Если ты намереваешься вступить в брак только потому, что он отец Пенни, то я должен сказать, что ни себе, ни дочери ты лучше не сделаешь.
Качаю головой, понимая, что друг не желает зла и искренне переживает.
– Все не так.
Улыбаюсь, вспоминая слов аи поступки Альтана, каждую его улыбку и то, как загораются его кристально-голубые глаза при взгляде на дочурку, как сохраняя спокойное выражение он может шептать мне на ухо всякие пошлости и как обеспокоенно он поджимал губы, после разговора с Анной Шервуд, и настойчиво допытывался о моем самочувствии.
Анвен хитро поднимает брови, разглядев то, что не требует сказанных вслух слов: