— Мне не по себе, что ты его поранил, Ридрих. Если не провожать, то может, предложить ему хотя бы остаться на чай? Я как раз утром испекла печенье.
— Не трать на него свое время, — дернул подбородком брат, в то время как император с улыбкой наблюдал за нами.
Да, я бы и не стала… Но тут творилась какая-то чертовщина, в которой определенно стоило разобраться.
— Я буду чувствовать себя плохо, если его величество просто так уйдет. Я боюсь, что потом это отразится на тебе, — произнесла я, сложив руки на груди и встречая взгляд Ридриха. — Тебе все равно на мои чувства?
Мужчина вглядывался в мое лицо еще несколько мгновений, но потом недовольно кивнул и, бросив: «Я буду в кабинете», развернулся и ушел.
— Ну, и характер… — протянул Регори. — Малышка Азалия, тебе нужно было принять мое предложение стать моей сестренкой еще десять лет назад.
Я улыбнулась.
— Думаю, его величество покойный император без понимания отнесся бы к такому повороту событий.
— А… Так дело было только в этом старике, что же ты сразу не сказала? — возмутился мужчина, сверкая хитринкой во взгляде.
Но стоило ему убедиться, что Ридрих отошел на достаточное расстояние и не слышал нас, подошел ближе и тихо проговорил:
— Азалия, ты хоть понимаешь, что ты сделала?
Я встретила его взгляд и качнула головой, не видя смысла притворяться. Хотя была у меня одна теория, но я очень надеялась, что она окажется неправдой. Однако в точности подтверждая мои опасения, император выставил передо мной, ранее спрятанную за спину руку, и я увидела, что она хоть и была испачкана в запекшейся крови, но на том месте, где совсем недавно была рана, сейчас был свежий розоватый рубец.
Я вдруг почувствовала слабость.
О-господи-ты-боже-мой… Если об этом станет известно Ридриху…
— Ты не родная дочь Териса, — проницательно сказал Регори, а я почувствовала, как по всему моему телу слонами забегали мурашки.
Что делать?! Божечки, что делать-то?!
Ладно. Так. Всегда можно закосить под дурочку.
— Я не понимаю, о чем… — начала я, но выражение зеленых глаз подсказало мне, что играть в игру я-не-я-корова-не-моя - бессмысленно.
— И ты знала это, — он не спрашивал, не проверял мне, а говорил со стопроцентной уверенностью в своих словах.
И любая мои попытка отбрыкнуться покажет лишь незрелость и глупость. Я подавила тяжелый вздох.
— И как вы поняли?
— По твоей реакции, — усмехнулся император. — Она была скорее: «Как он догадался?», чем: «Что за бред он несет?». Я не буду спрашивать, как ты обо всем узнала, но… Ты ведь понимаешь, что я расскажу обо всем Ридриху?
Я сглотнула.
— Я могу попросить вас этого не делать?
По тому, как довольно вспыхнули глаза мужчины, я поняла, что задала правильный вопрос. На самом деле император не был таким простачком, за которого часто себя выдавал. За фасадом беспечности и ребячества скрывался тот еще хитрый лис.
— Твой брат отлично угадывает ложь. А я ценю его доверие, ты ведь понимаешь? — протянул он, явно набивая себе цену.
Я сложила руки на груди и вскинула бровь.
— Чего вы хотите, ваше величество?
По губам Регори скользнула улыбка, и он махнул рукой в сторону дорожки.
— Пойдем.