— И тебе это несвойственно, верно? — Беатрис смотрела задумчиво, словно пыталась что-то понять.
— Нет, — со вздохом отозвалась и села в кресло. Руки мелко подрагивали, давая понять, что небольшой стресс всё же был. — Вообще не понимаю, что со мной происходит.
— Забавно, — усмехнулась женщина. — Если продолжишь в том же духе, то станешь настоящей графиней.
— Скажите, почему Олик пришел к вам, хотя знал, что не прав? — спросила я неуверенно.
— Я бы не стала разбираться, просто приказала бы высечь мальчишку за воровство, — отмахнулась Беатрис. — Но я была бы не права. Во времена, когда всем здесь управлял мой муж, были другие старосты. Они бы не допустили такого, да и я привыкла разбираться в интригах, а не деревенских склоках.
— Но это неправильно! Парень действительно не виноват. А вместо того, чтобы ему помочь, вы бы сделали ещё хуже. Это…
— Ты узнаёшь в нём себя? — рассмеялась Беатрис. — Сама часто сталкивалась с несправедливостью и сейчас, имея власть, пытаешься не допустить повторения. Только ты графиня, должна поступать по закону, а не по справедливости. Кража кур – это преступление, и неважно, какая была причина. Мальчишка должен был прийти к старосте или же сюда, к своему лорду. Рассказать, что его обманули, но он выбрал другой путь. И ты должна была его наказать.
— Я не судья, — нахмурилась я.
— Для своих подданных ты судья, Анна. Это не бравада или упоение властью. В библиотеке висит устав, который лорды обязаны выучить. В нём прописано всё, что обязан делать хозяин земель. Да, не хозяйка, а именно мужчина, лорд. Но ты регент маленького лорда, пока отсутствует Томас. Ты на время становишься тем самым лордом. Защитником и судьёй.
— Я поняла, — охрипшим голосом ответила, проникшись словами. — Значит, мало быть справедливым человеком, добрым. Нужно принимать нелёгкие решения, понимая, что они не совсем верные.
— Именно, — согласилась Беатрис. — Мне надо было вмешаться, но в таком случае ты не столкнёшься с недовольством своего народа. Поняв, что отныне можно нарушать законы, оправдываясь справедливостью, многие попытаются воспользоваться возможностью. Но что ты знаешь о справедливости? О правде?
— Что она у каждого своя, — тихо отозвалась, понимая, что графиня права. Я вляпалась…
Диалог продолжить не получилось, потому что вновь раздался стук. А отворив дверь, я с удивлением увидела воришку кур.
— Что тебе?
— Леди, а у вас не будет для меня работы? — не поднимая на меня глаз, спросил парень. — Я всё могу, всё что угодно.
— Достаточно смело говорить, что ты готов на всё, но я не знаю, что тебе поручить, — разведя руками, призналась я. Я смотрела на мальчишку и действительно не знала. Можно было бы поручить ему уборку в замке, но сомневаюсь, что она будет качественной. А платить за плохо сделанную работу…
— Тебе нужна работа? — раздался из-за спины голос Беатрис. — Поищи в сарае дёготь и смажь ворота, чтобы не скрипели. Получишь серебряную монету.
— Спасибо, леди, — мальчишка склонился, рассыпаясь в благодарностях. А я недоуменно посмотрела на графиню.
— Ему нужно на что-то жить, — пожала плечами призрачная леди. — А у нас ворота скрипят. Но наказание должно было быть.
Тихонько вздохнув, я кивнула и отправилась на кухню. Конечно, монетку я мальчишке заплачу, но ещё же и накормить надо. К этому меня приучила бабушка. Каждый раз, когда к ней приходили рабочие – покосить траву либо порубить дрова, она накрывала на стол. — Мужчин, милая, надо кормить, — говорила бабуля, расставляя тарелки и запотевший бутыль. — Тогда они не только уйдут довольные, но и с удовольствием вернутся. И работать будут хорошо. Я успела сходить за монеткой и пожарить яичницу с помидорами и копчёным мясом, когда раздался стук.
— Заходи, — пригласила мальчишку внутрь. — Позавтракаешь.
— Это вместо серебрушки? — голос парня дрогнул. — Спасибо.
Повеяло такой безысходностью, что мне стало не по себе. Он отчаялся увидеть в этом мире справедливость.
— Не говори глупостей, — отмахнулась я и протянула монету. — Если ты переживаешь, что не заплачу, то держи сразу.
— Этого вполне достаточно, леди, — мальчишка крепко сжал серебряный кругляш.
— Отказываешь мне? — усмехнулась я, приподнимая бровь. — Боишься?
Я могла бы пригрозить, но решила, что именно сомнения в его храбрости помогут склонить мальчика к верному, нужному мне решению.
Так как графиня была недовольна решением покормить мальчишку, я не решилась вести его в столовую. Не стоит ещё сильнее раздражать женщину. Именно поэтому проводила его на кухню и усадила за стол. Подав яичницу и горячий чай, отошла от стола, чтобы не мешать. Но краем глаза всё равно наблюдала. Он старался… Изо всех сил старался сдерживаться, но голод победил, так что ни о каких манерах не могло идти речи. Мальчишка ел с такой жадностью, что я, не выдержав, отвернулась. И задумалась, что мне следует скорее посетить деревню. Вдруг там народ голодает или есть ещё вот такие ребята – без родных и поддержки. Дождавшись, когда тарелка опустеет, я села напротив и, улыбнувшись, сказала:
— Расскажи о себе.
Мальчишка отставил чашку и опустил голову. Ему не хотелось обсуждать свою жизнь – это было очень ясно. Только вот… Как помочь человеку, который не желает этой помощи? И не будет ли это медвежьей услугой?