— Я понимаю, как это звучало. Но бесполезно было ожидать от меня в тот момент способности связно и внятно выражать свои мысли. Я слишком хотел тебя, чтобы думать башкой, знаешь ли.
Меня будто со всего маха швырнули в горящий костёр. Господи, он сказал это вслух. Вот так свободно и просто…
— Меня удивило, что прежде ты ни с кем не была не потому, что я считал тебя повидавшей жизнь из-за твоего прошлого, — он сделал короткую паузу. Качнул головой. Пробормотал:
— Но твою-то мать, даже будь это так, для меня это ничего не изменило бы.
В объявший меня невидимый костёр его слова рухнули целой охапкой сухого хвороста.
— Я просто не мог поверить, что такую, как ты, никто до сих пор не умудрился затащить в свою постель, — он усмехнулся, но с открытой горечью. — Господи, да ты посмотри на себя. Ты даже в этой дурацкий пижаме умудряешься выглядеть…
Он не смог договорить. Вместо этого раздевал меня взглядом, и остатки моего самообладания плавились, будто воск на полуденном солнце.
Наверное, на мне всё было написано. Потому что любые попытки продолжить разговор вылетели в трубу, стоило ему ко мне подойти.
Не встречая сопротивления, он подхватил меня на руки, и я уткнулась в грубоватую шерсть его свитера, пряча пылающее лицо скорее от себя, чем от него.
Наш короткий поход завершился, конечно же, в спальне — он опустился на царских размеров постель, я отняла голову от его плеча, и наши губы неминуемо встретились.
Окутанная мягким светом крохотных ночников комната растворилась, исчезла, растаяла.
Его руки нетерпеливо скользнули под мою просторную футболку, рассылая по коже электрический ток. Кажется, я начинала стонать и глотать воздух от одного лишь прикосновения.
И уже совершенно точно делала это, когда его пальцы нежно коснулись моей левой груди, огладили её напрягшуюся вершину.
Но я не успела прочувствовать остроту ощущения до конца — он прокинул меня на спину, и горячие губы уткнулись мне в солнечное сплетение, проложили дорожку до пупка и двинулись ниже.
Настойчивые пальцы потянули вниз широкую резинку пижамных штанов.
Я вытаращилась в потолок и едва слышно выдохнула:
— Ч-что ты де… делаешь…
— Извиняюсь, — шепнул супруг и продолжил сладкую пытку, окончательно освобождая меня от одежды. — И если этого извинения окажется недостаточно… я извинюсь так, как ты пожелаешь.
Не уверена, что я соображала, слушая его объяснение. И уже точно не соображала, когда он коснулся губами внутренней стороны моего бедра.
Но я и знать не могла, что это только начало…
Глава 53
Сладкая и немилосердная тяжесть собралась в самом низу живота, доводя меня до исступления. Но даже сейчас, даже после всего, что успело между нами случиться, я непроизвольно вздрогнула от прикосновения его губ к нежной коже и попыталась закрыться. Из ниоткуда очень не вовремя взявшийся стыд стянул мои мышцы. Но большие тёплые ладони не позволили мне этого сделать.
Внезапно наши лица оказались вровень. Он склонился к моему уху.
— Полина, — его жаркий шёпот обжёг мне шею, — прошу тебя, не мешай мне извиняться.
Я непроизвольно сглотнула, сдаваясь на милость низкого, хриплого голоса. Говорить я уже не могла, поэтому лишь кивнула, и спустя всего пару мгновений его губы жадно прижались к средоточию моей сладостной боли.
Я застонала — открыто и громко. Слишком острым и неожиданным было ощущение этой новой для меня близости.
Муж меня не щадил, доведя до границы в считанные мгновения. Мир вокруг вспыхнул слепяще белым и на миг будто вытолкнул меня из себя — задыхающуюся и обессиленную.
Но близость… настоящая близость последовала только потом.
И на этот раз не было ни страха, ни боли, ни унижения. Я возносилась на сияющую высоту и даже представить себе не могла, что сбившееся дыхание и стоны того, кто дарил мне происходящее, позволят мне достигнуть пика куда быстрее и ярче.
Когда мир перестал взрываться тысячью солнц и я смогла приподнять веки, обнаружила себя на боку, в кольце его рук. Но стоило мне чуть откинуть голову, чтобы взглянуть на мужа, как его губы отыскали мои, и на время мне стало не до разглядываний.