И я снова стону, но уже от ощущения жуткого унижения и стыда. Сползаю вниз, пока вода и пена не касаются носа.
Нет, Уваров действительно выглядел ошарашенным. И я ведь пыталась его предупредить, но… но всё как-то очень быстро случилось, я попросту потеряла голову, и было уже совсем не до разговоров.
И во что всё это вылилось…
Но даже сейчас, злясь и негодуя, я отчётливо понимала — если нечто подобное повторится, если супруг подступится с очевидными притязаниями снова, долго ему сопротивляться я не смогу.
Я до сих пор ощущала сильные руки, державшие меня в своём надёжном кольце. Большие ладони с длинными пальцами, нежно касавшиеся моей кожи. Его губы… господи, его губы…
По телу, невзирая на горячую воду, прокатился сильный озноб.
И почему-то прямо сейчас вспомнились рассказы Ольги о том, какой он верный друг, и добрый, и заботливый, и… и самоотверженный с теми, кого по-настоящему любит.
Любит.
Страшное слово.
Тяжёлое как целый мир. Таким словом можно убить, раздавить человека, если говорить его, ничем не подкрепляя.
Ведь наш брак, и даже сегодняшняя близость — совсем не про это.
Страсть можно испытывать и не любя.
Я рассерженно шлёпнула по воде. Ошмётки пены полетели в разные стороны.
Да сдурела я, что ли, о таком вот раздумывать! Что у меня в голове? Какая любовь?
Он просто изголодался!
«А ты? — шепнул кто-то в моей голове. — С тобой тогда что приключилось?»
Я схватила мочалку и принялась остервенело натирать плечи, игнорируя эти вопросы.
Я игнорировала их весь оставшийся вечер и даже умудрилась ненадолго заснуть, измотанная всем, что приключилась за этот насыщенный день.
Рано радовалась.
Проснувшись посреди ночи, перевернулась на другой бок и на какое-то безумное мгновение почти ощутила, как прижимаюсь к спавшему рядом супругу.
Мне хватило всего пары мгновений, чтобы взвиться в постели от странного наваждения, атаковавшего меня межу сном и реальностью.
Сердце колотилось в горле, будто всерьёз собиралось удрать.
Я таращилась в темноту, а тишину огромной спальни нарушало лишь моё сбившееся дыхание.
Для верности пошарила по простыням на второй половине двуспальной кровати — пусто и холодно. Никого.
И случись такое ещё несколько дней назад, я бы выдохнула с большим облегчением и снова провалилась в сладостный сон.
Но сегодня…
Я подтянула повыше подушку, откинулась спиной к изголовью и так просидела чёрт знает сколько в полнейшей темноте и тишине, не в состоянии сомкнуть глаз ни на секунду.
Хотела я того или нет, но мне приходилось открыто и честно признать — я расстроилась. И что самое страшное, расстроилась я вовсе не от того, что муж самым идиотским образом испортил мне первый опыт. Не от того, что ненароком обидел своими бредовыми предположениями.
А оттого, что не бросился следом за мной. Не кинулся выбивать двери и не утащил меня обратно в свою постель, потому что хотел меня, хотел, пусть и ненавидел.
Я тихонько всхлипнула, наконец-то сползла по подушке вниз и улеглась набок, сама себя ненавидя за подобные мысли.