И сейчас в этой спасительной темноте я готова была притвориться, что это лишь сон. Лихорадочный сон.
Я не желала сейчас просыпаться. Не желала понимать, зачем мы всё это делали.
Но иногда жизни нет никакого дела до наших желаний.
Горячечную тишину, до сих пор заполненную только нашим дыханием, взрезала трель телефона.
Глава 42
Я вздрогнула, будто от разряда тока.
Уваров застыл и, уткнувшись лицом в моё оголённое плечо, выругался сквозь стиснутые зубы.
Звонил его телефон.
Звонил и звонил, не переставая.
Всего пару мгновений, и я оказалась одна. Едва слышно выругавшись, он перекатился на свою половину дивана, чтобы добраться до трезвонившего аппарата.
— Слушаю, — хрипло рыкнул в трубку.
Какое-то время Уваров молчал, а я боялась дышать.
— Понял. Жду.
Я кое-как села и, пытаясь унять вырывавшееся из груди сердце, рискнула шепнуть:
— Что-то случилось?
Едва угадывавшийся в сумерках занимавшегося утра силуэт шевельнулся:
— Эти идиоты очнулись. Едут систему чинить.
И я посчитала это знаком судьбы — если уж в творившийся между нами горячечный хаос жизнь вмешивалась даже таким топорным образом, это о чём-то да говорило.
Я успела сбежать в ванную, прежде чем в квартире появились специалисты, устранили неполадку, перезапустили систему и разблокировали комнаты.
Всходившее солнце я встречала, бесцельно пялясь в окно своей спальни, а ещё до обеда выяснилось, что два оставшихся мероприятия, которые мы обязаны были посетить, по разным причинам отменили.
Уваровы оказались свободны как минимум на месяц вперёд — оставаться в Москве нам было незачем. Точнее — мне. Супруга в столице задерживали дела.
За завтраком, во время которого я плохо соображала, куда себя деть, именно об этом он и объявил:
— У меня на носу две сделки. Моё присутствие потребуется в одном из офисов сегодня, завтра и послезавтра. Но ты совершенно свободна.
Я кивнула, хоть и слышала в его словах скрытый вопрос. Он тоже какое-то время молчал, и тишину квартиры нарушал только звон столовых приборов.
— Можешь отправляться домой. Можешь… оставаться. Решай сама.
Сердце скукожилось, а потом застучало с удвоенной силой. Он проговорил это таким равнодушным тоном, что… для чего мне тут оставаться?
Или… или это такая проверка на вшивость? Какой-нибудь тест? Вот сейчас я отвечу, что остаться не прочь, и он решит, что у меня на столицу какие-нибудь свои коварные планы. Что я здесь кого-нибудь себе завела. Не на это ли он позавчера намекал?
Хватило же ему бестолковости меня в таком обвинить!
И потом… я боялась. Я боялась того, что могли принести с собой новые ночи. Но больше всего боялась того, что это ничего не изменит.
Он возьмёт меня, как трофей. Просто чтобы утолить свою естественную потребность. Но это никак не изменит наших с ним отношений. Я так и останусь для него под подозрением. Потенциальной угрозой. Чужачкой и незнакомкой.