Он так думал? А вот мне до сих пор то и дело снилось, как я впечатываюсь лопатками в деревянную створку, а он надо мной нависает и…
Я шлёпнула ложку в ведёрко и прочистила горло:
— У него… у него что, какие-то особые требования?
— Говорит, что отдаст, если я там благотворительность разведу.
— И?
— И я обещал, что не вопрос.
— А он?
— Не верит.
— Хм…
— Мол, на бумаге что угодно можно написать. Сейчас я наобещаю, что детдом там построю, а потом мои юристы всё так провернут, что я в дураках его оставлю.
Выход из положения показался мне очевидным:
— Ну… ты можешь сказать, что твоя жена — из детдома. А если он не поверит, я сама могу с ним поговорить.
Уваров воззрился на меня так, будто я на латыни заговорила.
— Что? — мне стало неуютно под этим взглядом. — Ну, тут же уже будет личное, верно? И скажи, что мы молодожёны. Он же вообразит, что ты безумно влюблён и хотел бы сделать что-то такое… романтичное. Это же может считаться… ну… романтичным?
Что на меня нашло, я вряд ли тогда понимала. Похоже, Уваров — тоже.
— Это… глупость, — наконец выдавил он из себя. — И не сработает.
— Ну, — я пожала плечами, чувствуя себя беспросветной дурой, зачем-то полезшей к матёрому дельцу со своими идиотскими советами, — попробовать-то можно. Ничего не теряешь.
Этот невероятно странный разговор сам собою расклеился. Я поспешила вернуть мороженое в холодильник, пробормотала скомканное «Спокойной ночи» и убежала к себе.
Уваров и не подумал меня останавливать. Но спустя пару дней он вдруг безо всякого предупреждения заглянул ко мне в спальню и заявил:
— Завтра к восьми утра жду тебя внизу. У нас деловая поездка.
— Что? К-какая? — пролепетал я.
— По дороге объясню, — Уваров всё же задержал на мне взгляд и легонько кивнул, будто признавая мою правоту. — Твоя идея сработала.
Глава 33
— Даже не мечтай, — голос Марьянова выдавал, насколько он вымотался. — До этой информации ты сможешь добраться только через его хладный труп.
— То есть…
— То есть мы можем только предполагать. Я с Астаховым вот только с утра говорил. Наши пацаны сунулись, и там бетонная стена. Мы можем тут опираться только на логику. Если рассуждать здраво, Канатас обязательно оформил бы проверку. Если рассуждать как поехавший от отчаяния старик, то… он мог себе эту родственную душу просто купить.
— Бредовая мысль.
— Не такая уж и бредовая, если ты одной ногой в могиле, а твоя империя вот-вот падёт.
— Услышал, — Глеб помассировал переносицу. — Ладно. На связи. Вернёшься с последних переговоров, возьми выходной.
— А ты?