— Да что тут говорить… Гуляет он, Поля. Гуляет по-чёрному. Девок так и меняет, так и меняет. То с одной его в столице видят, то с другой. Все эти бизнес-поездки — только ширма.
Внутри всё сжалось. Но… но разве не об этом мы с ним договаривались? Я ведь сама ему это в сердцах бросила. Сама ведь сказала, что мне до его измен дела нет никакого. Только пусть в дом своих девок не таскает. Вот он и не таскает. Всё честно.
Это и изменой-то сложно назвать. Всё, что между нами было — лишь поцелуй. Да и тот — в наказание.
— А вам об этом откуда известно? — я старалась, чтобы мой голос звучал безразлично.
— У меня свои способы информацию добывать, Полечка. Но поверь мне, муженёк твой ни в чём себе не отказывает, пока ты там сиднем сидишь. Вот и подумай, может, всё-таки стоит как-то... как-то поискать способы обзавестись козырями, когда наступит время с ним разводится. Поля, он ведь ни во что тебя не ставит! Вот поверь мне, не за горами тот день, когда его бизнес таки потопят, а тебе из всего этого ещё выкарабкиваться.
Её назидания ещё долго звучали в моих ушах, не давали покоя. И в тот по-осеннему хмурый день всё валилось из рук, а на сердце давила непонятная тяжесть.
Может, с дедом об этом поговорить? Да только Алексей Георгиевич — заинтересованная сторона и с родственниками моего отца до сих пор на ножах. Понятное дело, и отношение соответствующее. Не было у меня никаких советчиков, кроме меня самой…
«Гуляет он, Поля. Гуляет по-чёрному».
Эти слова жгли меня, хоть я и пыталась отвлечься. Да не должно мне было быть до этого никакого дела! Ведь с самого же начала было понятно, что наш брак — пустышка, ложь и просто предлог для слияния капиталов. За что тут цепляться и о чём тут тужить?
Меня не устраивали его адюльтеры под одной со мной крышей. Его взбесила якобы моя попытка ему отплатить. Испугался, что я ему рога прямо в саду наставлю. Но ни то, ни другое не должно нас заботить, когда делается не на виду. Так ведь? По таким же вот скотским правилам они тут живут?
Я до самого вечера бродила из комнаты в комнату. Ужинала, как и обычно, одна. В столовой мне доложили, что Уваров и сегодня из Москвы не вернётся.
Тёткины слова зазвучали в ушах ещё громче.
И продолжали звучать, когда я проходила мимо распахнутых дверей его кабинета, направляясь наверх. Вытряхивавшая бумажный мусор из корзины горничная, завидев, меня улыбнулась:
— Добрый вечер, Полина Александровна.
Её звали Карина и она пала жертвой моих черничных кексов. С тех пор часто заглядывала на кухню, когда я готовила.
— Добрый вечер, — я ответила ей бледной улыбкой, хоть ни о каком добром вечере и речи быть не могло. В последние дни даже мой кухонный аноним куда-то подевался. И я чувствовал себя особенно одиноко.
— Ой, а вы дверь за мной не прикроете? А то все руки заняты, — она подхватила одной рукой мусор, второй — ведёрко со средствами для уборки.
— Конечно, — я схватилась за ручку.
— Вот спасибо! — она прошмыгнула мимо меня и посеменила через большой холл к подсобным помещениям, явно спеша расквитаться со всей работой на сегодня.
А я стояла, ухватившись за ручку двери, ведшей в кабинет мужа. И теперь в голове молоточками застучали совсем иные слова:
«Может, всё-таки стоит поискать способы обзавестись козырями? Поля, он ведь ни во что тебя не ставит!»
Я бросила нерешительный взгляд внутрь.
Неужели оно наконец наступило — время решительных действий?..
Глава 31
— Кирилл, перезвони мне завтра до обеда. Хочу точно знать, что у нас по площадке на восьмом километре. Если завтра начнутся торги, мы включаемся.
— Понял, босс.
Глеб отключился и кивнул охраннику у ворот, выруливая на подъездную площадку к крыльцу. Водителю он сегодня дал выходной и сам сел за руль — по дороге домой хотелось многое обдумать, в одиночестве.
Глеб заглушил мотор и откинулся на спинку сиденья, не спеша покидать авто.
Последние недели выдались, мягко говоря, напряжёнными. «Военный совет» конкурентов внёс необходимые коррективы в его список союзников и противников. В одной комнате собралось слишком много людей с непомерным эго и такими же амбициями. Это сборище к согласию пока так и не пришло, но Глеб на этот счёт не обольщался — желание потопить Уваровых рано или поздно сыграет роль консолидирующего фактора. Дай им только время. Потому и он не мог разбрасываться этой драгоценностью.
С учётом новых обстоятельств предстояло пересмотреть всю дальнейшую стратегию ведения дел и решить для себя, где проводить красные линии, и будет ли он их вообще проводить.