– Окей, я знаю, что тебе нравится, – подмигивает он мне.
Боже.
У меня такое ощущение, что я забыла, как мы общались раньше. Может быть, он позволял себе такой безобидный флирт, а я реагировала на него адекватно? Я вспоминаю, что советовала мне Карина. Она говорила, что я могу тоже флиртовать с Тимуром, чтобы выведать у него больше правды. Но мне что-то совсем не хочется…
Тимур и Дамир похожи.
И из-за этого я чувствую себя рядом с ним странно. И голоса у них похожие. Закрою глаза на мгновение, и представлю, что не было со мной этой катастрофы с изменой, а напротив сидит любимый муж.
Но зачем мне эти иллюзии – я достаточно долго живу в ужасной реальности.
– Как ты себя чувствуешь, Вит? – спрашивает Тимур, сделав для нас заказ.
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Непонятно.
– Если ты хочешь узнать, почему Дамир так поступил… Ну, мы же не будет увиливать, да? Не чужие люди, поэтому, я тебе скажу сразу, я с ним мало общался в последнее время, – Тим пытается поджать одну ногу под себя, стул скрипит.
– Я не за этим тебе позвонила.
Без увиливаний, тем лучше.
– Хорошо. Все-таки соскучилась? Я так и знал…
Я позволяю улыбке на моем лице отзеркалить его расслабленную усмешку.
– Мне интересно, какую роль в нашем разводе сыграл ваш отец.
– Отец? – переспрашивает Тимур.
Я киваю, доставая придуманный туз из рукава.
Слова Дамира о том, что «ребенок все исправил бы» вместе с рассказом Карины об особенном отношении в семье к детям сформировали четкую картину. Зная своего мужа и его нелюбовь к посвящению в личную драму других людей, я почти уверена, что он не пересказывал наш разговор брату слово в слово. Значит, я могу немного его приукрасить. Соврать, чтобы не дать Тимуру возможности увильнуть. Что, если Дамир случайно в пылу ссоры бросил бы всего одну фразу?
– Дамир дал понять, что наш развод связан с тем, что я не смогла родить ребенка, – говорю я, смотря в его темные глаза. – И он сказал, что его отец этим недоволен. Что ты знаешь об этом?
– Вит… Не знаю, что тебе сказать.
Тимур выглядит удивленным.
– Я просто хочу разобраться в ситуации. Это ни на что не повлияет, – откровенно лгу я. – О разводе мы уже договорились. Но… Можешь называть это «психологическим дискомфортом», – тихо продолжаю.
На самом деле Тимур, возможно, сейчас решит судьбу моего ребенка.
Быть ему сыном или дочерью Дамира, или только моим малышом. Я могу терпеть его присутствие рядом ради ребенка, даже если на протяжении нескольких лет его глаза, его лицо, его улыбка будут вонзаться в мое сердце и вынуждать плакать по ночам. Однако о том, чтобы отдать ребенка на воспитание чудовищу с извращенными понятиями о детстве, не может быть и речи. Если ради благополучия ребенка придется бежать…
То я научусь ездить одна в поездах.
– Ты же знаешь, что я сбежал из дома? На то были веские причины.
– Какие?
Тимур не успевает ответить, к нам подходит официантка, она ставит передо мной вкусно пахнущий стейк и салат с овощами. Тимур благодарит ее и открывает бутылку вина, а мне ведь нельзя пить.
Я не успеваю придумать, что ему сказать… Белое вино наполняет мой бокал наполовину. Тимур поднимает свой, чтобы сделать тост. Ничего не остается, как сделать то же самое, натянуто улыбаясь.
– Давай выпьем за встречу, пока не начались эти разговоры…