Эта мысль вызывает отторжение. Продать? Ни за что. В ее комнате стоит пять картин, не считая набросков. Каждая из них — часть Настиной души, а душу не продают.
— Спасибо, Берт. Не нужно. — рассматриваю его кольца и поднимаю взгляд к глазам. — Я не бедствую.
— А по халупе и не скажешь. — По-доброму усмехается он. — У бабки хату отбила.
— Не поверишь, правда у бабки. — Растягиваю губы в улыбке. — Сын забрал бабулю к себе, а квартиру решил сдавать. Нам с Настей было строго-настрого запрещено что-либо тут менять.
— Ну, закрыв глаза, можно на ретро обстановочку списать. Ладно, я погнал. — Он поднимается и ласково треплет меня по волосам. — Спасибо за чай. Держи нас с Аней в курсе и отвечай на сообщения, а то она группу захвата сюда пригонит. Ты же её знаешь.
— Принято. — Улыбаюсь, представив Аню. Она правда может. — Пойдём, закрою за тобой.
Поднимаюсь и следую за ним в коридор. Роберт ещё раз окидывает взглядом пространство и уходит, оставив после себя горьковатый шлейф в прихожей.
На следующий день аноним снова не дает о себе знать. И это пугает. Вдруг это затишье перед бурей? А что если он таким образом пытался подтолкнуть меня к действию. Я взялась за поиски, и он отстал от меня. Но почему именно сейчас?
Сколько вопросов и ни одного ответа.
Еще я обнаруживаю за собой слежку. Я не спецагент, который раскусывает такие вещи на раз-два. Просто парни на чёрной машине особо не прячутся.
Днем они стояли в нескольких метрах от меня на светофоре, потом медленно тащились сзади.
Ещё через день я возвращалась из продуктового и решила проверить свою догадку, хотя не сомневалась в своей правоте.
Резко нырнула в узкий проулок между домами и пошла к дому через гаражи. Когда я вошла во двор, мои преследователи, не таясь, уже стояли в арке, ведущей на проезжую часть.
Я разозлилась и пошла прямо к ним.
Нет, я не дура слабоумная, просто устала от количества загадок, свалившихся на меня в последние дни.
Тачка нагло перегородила проезд.
Подхожу к окну со стороны водителя и стучу костяшками пальцев по стеклу. Оно медленно едет вниз, демонстрируя лицо парня с квадратной челюстью и пустыми глазами.
— Уважаемый, я сейчас в полицию позвоню, если вы с вашим другом продолжите за мной таскаться.
Он смотрит на меня и молчит, а второй даже голову в мою сторону не повернул. Он сосредоточенно жует жвачку, глядя перед собой. Мне становится немного не по себе, но и сдаваться я тоже не хочу.
— Алле, я, вообще-то, с вами говорю. — Машу перед ним ладонью.
— Не мороси, коротыха. — Отмирает наглец. — Мы здесь ради твоей безопасности. Думаешь, нам делать нечего, кроме того, как за тобой на почту и в магазин кататься?
Стекло также медленно едет вверх, скрывая его ухмыляющуюся физиономию.
Что? Я давлюсь от такой наглости. Я метр шестьдесят восемь, среднего роста.
И, кажется, я теперь знаю, кто подослал ко мне этих качков, пересмотревших «Бригады». Говорить нужно с Федорцовым, а не с ними.
Поднимаюсь в квартиру. Костик сидит на кухне в майке с растянутым горлом и сосредоточенно кликает мышкой. Вокруг стоит куча кружек из-под кофе.
Подхожу к окну. Отсюда не видно арку, но я уверена, что ребятки будут и ночью следить за моим подъездом.
Мою руки, разбираю пакеты с продуктами, с содой оттираю кружки от налета и иду к себе.
Закрываю дверь и набираю Федорцова. Он отвечает быстро, будто ждал моего звонка.
— Слушаю.
— Марк Николаевич, здравствуйте. Это Инга. — Стремительно теряю свою решимость, услышав его голос.