После института Костя почти сразу получил место графического дизайнера в крупной компании. К нему быстро пришли деньги: он купил машину, взял ипотеку и постоянно отправлял матери деньги.
Я очень гордилась им.
— Свою я больше не потяну. Мне еще полгода штраф выплачивать. — грустно усмехается он.
Морщусь от несправедливости. Как в его жизни тоже все пошло наперекосяк?
— Купишь шоколадное печенье по дороге? Чаю попьем. — спешу сменить тему.
— Не вопрос, кнопка! — веселеет Костя и прощается.
Радоваться чужим неприятностям плохо, но я рада, что какое-то время он поживет в нашей квартире. С двойным рвением принимаюсь за уборку.
Костя приезжает, когда я домываю коридор. Решаю ничего не говорить ему о погроме. Бросаю тряпку в ведро, распахиваю дверь и крепко обнимаю его. От Кости пахнет холодом и мятной жвачкой.
— Тише, малая! — смеется он. — Ты так по мне или печенью соскучилась?
Костя выглядит молодцом. Он немного набрал вес за эти несколько месяцев. Серый цвет лица сменил румянец. Костик вернулся к широким штанам и шапкам в стиле Леон (прим. — фильм Люка Бессона 1994 года).
Отхожу в сторону и пропускаю его.
— О-о, мило, но не стоило ради меня так стараться. — Подкалывает, указывая на влажный пол.
— Милости прошу. Чем могла.
Костик учил меня кататься на велосипеде. Несколько часов караулил у дома моего одноклассника, чтобы дать ему леща. Денис утопил мои тетрадки в луже и на весь двор орал, что я — уродина с железкой во рту.
— Это все? — Указываю на небольшую, спортивную сумку.
— Жизнь показала, что мне много не надо, главное — ноут.
Он криво улыбается, а я прячу глаза, чтобы он не увидел в них жалость. Реальные пацаны не любят давать слабину. Не любят, когда их жалеют.
Мы садимся обедать. Костя с аппетитом ест суп, низко склонившись над тарелкой.
— Кость, ляжешь в Настиной комнате, хорошо? — Спрашиваю тихо. — Я не могу там спать.
Он поднимает глаза и кивает. Мы молчим. Костя смотрит в тарелку. Капает кран, стуча по нервам.
— Я решила попробовать снова. — Признание дается с трудом. — Решила возобновить поиски. Сейчас позвоню Петру Семеновичу, хочу назначить встречу. Я что-то упустила. Что-то не так. Я всегда знала это, но мне было очень страшно узнать правду, Кость. А что, если она мертва? Я еле пережила то опознание. — На последней фразе я давлюсь всхлипом и закрываю лицо руками.
В морге пахнет смертью — кислый, пронзительный запах. Молодой следователь привел меня в нужное помещение. Патологоанатом ругался по телефону с женой.
К счастью, рыжеволосых девушек не так много — эта была крашенной в медный цвет. Я была на опознании только один раз.
— Не она. — Выдохнула я и бросилась на улицу.
Меня рвало от нервного напряжения. Потом я плакала на лавочке, разглядывая нарисованные на аллейке классики. Я думала о ее родителях и муже, а может быть, она вообще никогда не была замужем. Мне было стыдно, что я радовалась, потому что это была не Настя.
Костя обнимает меня и гладит по спине, как в ту ночь перед арестом.
— Отвезу тебя. Все будет хорошо, малая. Я рядом. — Я отстраняюсь и судорожно киваю.
Рассматриваю маленький шрам над верхней губой. Из подростка с впалой грудной клеткой он превратился в двухметрового здоровяка.
Вытираю глаза бумажным полотенцем и поднимаюсь из-за стола.
— Я пойду поработаю. Чистые полотенца и белье в шкафу в коридоре. Если что — зови. — Сжимаю его плечо в знак благодарности и иду в свою комнату.