Она выходит из кабинки, быстро обматывается полотенцем и скрывается за дверью.
— Полотенце снимай, — ухмыляюсь, при виде Ники, сидящей на кровати, закутанной в белую махру.
— То есть, совсем без романтики? — дразнится она и медленно ведет ступней по простыне, сгибая в колене ногу. Ту самую ногу, мать твою, на которой надета цепочка. Блестящие ногти цвета фуксии сверкают в свете полуденного солнца и меня просто разносит от этой картины. Подсаживаюсь рядом, беру ногу и засасываю большой палец губами.
— Ммм! — большие глаза Калининой расширяются еще больше, она протяжно вздыхает и откидывается на подушки.
— Нравится?
— Угу, божественно. Не думала, что могут быть такие ощущения.
— Какие у тебя сейчас ощущения? — повторяю манипуляции.
— Ммм! Внизу живота происходит что-то невероятное.
— Это невероятное называется возбуждение. Поищем еще эрогенные точки?
— Да.
Тяну за край полотенца, снимаю его, откидываю в сторону. Раздвигаю ноги, опускаюсь и провожу языком по внутренней стороне бедра.
— Аххх! Дааа…
Приближаюсь к промежности, малышка напрягается.
— Расслабься, — почти шепчу.
она томно вздыхает и откидывается на подушки. Провожу языком, раз, второй и вхожу в нее.
— Назаар! Ааа! — выгибается, вплетает пальцы в мои волосы.
Ласкаю, посасываю, ощущаю ее на вкус и, бл*дь, кайфую. Что с ней не так, как с другими? Вообще не приветствовал этот процесс, сейчас испытываю наслаждение, от процесса, от ее реакции, от нее. Собирался искать ее точки, но понял, что нашел свои болезненно-огненные.
Да она, на хр*н, моя эрогенная точка невозврата, это новый вид ощущений, я хочу ее всю, без остатка.
Нажимаю языком на клитор, Ника уже даже не стонет, она бессвязно мычит, выкрикивает, течет и непрерывно ерзает. Добавляю пальцы, слышу ее захлебывающиеся звуки, чувствую начинающиеся спазмы. Останавливаюсь. Она чуть не плачет.
— Пожалуйста, не останавливайся.
Но я тоже на грани, ложусь сверху и вхожу в нее. Влажные возбужденные стенки влагалища мгновенно сжимают мой член, она сводит ступни у меня на пояснице.
Возгорание! Отрыв от реальности.
Как сумасшедший, начинаю двигаться. Ника, прикрыв глаза, толкается навстречу, стонет мне в ухо, впивается острыми ногтями в спину, судорожно дышит, меня искрит.
Вонзаюсь еще яростнее, двигаюсь, двигаюсь, по телу проносятся сладкие судороги, разгоняя по телу пламенный пожар.
Это конец света, еле успеваю выскользнуть и бурно изливаюсь ей на живот. Сквозь пелену тумана вижу Нику, падающую без сил на подушки.
Какое-то время мы так и лежим порознь, потом она подползает мне под руку и ложится головой на грудь. И мне кажется, что на свете больше ничего не существует. Только мы, только эта комната — это весь мир, который меня сейчас интересует.
— Назар, от секса можно сойти с ума? Я почти сошла…
— Хм… нужно попросить заранее, чтобы нас поместили в одну палату, если это случится.
— Я не против…
Легонько кусаю ее за подбородок.