Фролова? Я давно была не Фролова…
— Прекрасно! — отмахнулась я, хоть это было и не так. По мне будто поезд проехался, а потом припарковался где-то на уровне бедер. — Я родила. Принесите мне моего ребенка.
Она странно замялась. Внутри меня в этот момент что-то больно сжалось.
— Завтра утром на смену заступит главный врач клиники. Он с вами поговорит, — произнесла она самые страшные слова в моей жизни и развернулась, чтобы уйти.
Я успела схватить девушку за кисть:
— Постойте! Вы не смотрите мне в глаза. Нервничаете. Мой ребенок… не жив?
Каждое слово разрывало душу на части. Слезы градом стекали по щекам. Вдруг все вокруг показалось таким не важным! Лишь бы мой малыш был жив. И больше ничего не надо.
— Что вы, он жив. Но… — девушка потупила взгляд и виновато прошептала. — Я знаю мало, вам доктор все завтра сам расскажет.
Что-то явно не так. Это было очевидно. Тревога сжирала изнутри живьем. Превозмогая дикую боль, я все же приподнялась на локтях и прошипела сквозь зубы:
— Послушайте, я носила его почти девять месяцев! И имею право знать, где мой ребенок и что с ним!
Видимо, медсестре велели ничего не говорить. Потому что та нервно кусала губы. Наконец, решилась и прошептала:
— Ребенок родился недоношенный и сейчас находится в специальной колбе жизнеобеспечения. Кроме того, ему необходима небольшая операция. Когда ее делать — решение принимает главный врач больницы. Он уважаемый академик и вы вполне можете положиться…
— Это просто не может быть… — рука упала на живот. Еще вчера я ощущала связь с ребенком. Ждала его появления на свет. А сейчас мне говорят о критическом состоянии. — Это ложь!
— Мне очень жаль… — медсестра бегло рванула к выходу. Ее смущали мои страдания. Бедняга, еще не так давно в медицине. Не научилась абстрагироваться от чужих бед.
— Это мальчик или девочка? — тихо шепнула я в пустоту.
— Мальчик, — удивила меня та. А ведь я ждала девочку…
Ноги тряслись от слабости, когда я медленно и неуверенно скинула их на пол. Попробовала встать, но едва не свалилась. Но потом справилась с головокружением и выровнялась.
— Отведите меня к сыну, — потребовала я медсестру, которая тут же подскочила и испуганно взяла меня под руку.
— Нельзя, — отмахнулась девушка. —Дождитесь утра. Вам все расскажут.
Дождитесь утра…
Часы показывали шесть часов. Разве это уже не утро? Каждая минута неведения заставляла проживать свой собственный ад. Будто кто-то снова и снова кидал в тебя дротики.
— Я пойду, — отмахнувшись, едва переставляя ноги, я решила найти по пути другую медсестру. Попросить именно ее отвести меня к ребенку. Ведь не бывает такого, чтобы малыша не давали матери хоть на миг.
— Там санитарная зона! Никого не пускают! — решив проявить характер, та буквально закричала на меня. — А ну-ка живо в постель! Иначе я прикажу привязать вас!
Что за черт? В голове не укладывалось происходящее… Я родила ребенка. Самый желанный и счастливый момент. Должен был быть. Но я совершенно ничего не помнила. Держала ли малыша хоть раз на руках? Чувствовала ли его запах? Где он? Что с ним?
— Кажется, я все поняла… — злость придала сил. — Адам Шахин не приходил?
— Нет. Господин Фролов поставил всех на уши. Никто господина Шахина внутрь не пустил, — на удивление уверенно ответила мне медсестра. Видимо, только в этом она и была компетентна.
И тут все встало на свои места. Это все Влад… Он помог мне сбежать не по доброте душевной. Решил вернуть себе не только деньги и положение, но и наследника.
— Влад пришел в себя? — медсестра напряженно кивнула. Мой боевой настрой ее пугал. — К нему хотя бы я могу пройти?
— Вам не желательно двигаться и… — она попятилась и, сдаваясь, вскинула руки. — Хорошо-хорошо, идемте!
Палата Влада была совсем рядом. Мне хотелось ворваться в нее и разнести все вокруг. Но сил было мало. Ноги с трудом двигались. Каждое движение отдавало ноющей болью.