Теперь за мной приехала скорая, ангелы в белых халатах решили покатать меня на своей машинке. Нашли мой телефон. Позвонили на последний набор номера.
Трубку взяла Наташка, она сразу сообразила, что то случилось. Поговорила со скорой.
Жизнь вертелась вокруг меня вполне без меня.
Между прочим, в скорой я довольно быстро пришла в себя. Вразумительно отвечала на вопросы. Вполне бодро прошла осмотр и довольно спокойно услышала вердикт:
Ушиб грудной клетки. Перелом ребра. Ушибы мягких тканей. Сотрясение мозга.
Спасибо подушке безопасности. От моей машинки осталась клякса. В отличие от меня, ей повезло меньше.
Я лежала в палате одна. Две пустые койки ждали своих пациентов. Свёрнутые в рулон матрасы гостеприимно торчали свесившейся клеёнкой.
Я вздохнула, небо окрасилось сияющими звёздами, я чуть не забыла как вообще дышать. Свирепая боль скрутила, полоснула лезвием в груди. Ничего себе, оказывается перелом ребра то ещё удовольствие. Странно, мне показалось, что у меня ничего не болело, разве голова раскалывалась и подташнивало.
Оказывается, если не шевелиться и не дышать, можно жить без салюта перед глазами. Каждый вдох давал мне сдачу, но не дышать я тоже не могла.
Я скулила каждому вошедшему в белом халате:
— Пожалуйста, пустите меня домой. У меня ничего не болит.
Жаль, моё сипение никого не могло убедить, что мне и вправду пора.
Часам к десяти приехала Наташа.
Я обалдела от её наглости.
— Жанна, прости меня. Я не виновата настолько, как ты себе рисуешь.
Я смотрела на неё, диву давалась. Вот это наглость!
Я тяжело дышала, вот херня, что там такое с дыханием.
Доктор сказал, скоро всё пройдёт. Мне каждое слово давалось с трудом, — Наташ, тебе не надо ничего объяснять. Если я оказалась лишней в твоей дружбе с Грымзой, встала между вашими интересами, я тебя не держу. Ты же по телефону всё мне ясно сказала.
— Никиту в детдом сдать? Парировала Наташа, — Давай, мать ты помолчишь, а я всё расскажу. Потом пойду туда, куда ты скажешь. Но не надолго. Я тебе говорила, я подруга и навсегда ею останусь.
Первое: Никита в садике. Про тебя он ничего не знает.
Второе: я буду забирать, водить, смотреть за ним пока ты не выздоровеешь. Я его крёстная и это самое малое, что я могу сделать.
Третье: выздоровеешь и поговорим. Я тебе всё расскажу.
— Нет.
— Что нет? — Наташа вздохнула.
— Сейчас говори.
Она молча сидела, теребила ручку сумки.
— Чего молчишь? Придумываешь чего наврать? — я не могла скрыть раздражения.
— С одной стороны, Жанна, тебе можно всё сказать, не опасаясь, что ты полезешь в рукопашную, — Наташка не смотрела мне в лицо,–
С другой стороны, а ну как инфаркт от переживаний и подбитой гордости тебя накроет, тогда как?
У неё звякнул телефон. Наташка была ретиво настроена, она энергично достала телефон, вышла в коридор вешать подзатыльники подчинённым. То, что она не на работе, значило, что кто то сделает её работу за неё.