Я знала, на самом деле внутри этого выдержанного человека бушует пламя ревности. Тяжёлое, оно ворочалось, бередило его рану. Напряжённые скулы, гуляющие желваки под ними. Сузившиеся глаза смотрели в никуда. Я молча сидела на диване, обхватив себя руками.
В комнате царил полумрак. Кругом идеальный порядок, Роман сам педант, у него всё по полочкам, порядок всюду как в аптеке. Не то, что я. Где бросила, там и забыла.
Вчера Роман позвонил мне, назначил встречу. Я волновалась, переживала. Была уверена, что разговор будет долгим, тяжёлым. Предчувствие меня не обмануло.
— Не смогу. — раздельно, ясно и чётко произнёс Роман. Покачавшись с пятки на носок, прошёл на кухню, включил кофемашину. Вернулся в комнату, встал напротив меня. Мне пришлось задрать голову, чтоб взглянуть ему в глаза.
— Жанна, я жду.
— Чего?
Он сел напротив меня:
— Я мог простить то, что ты не любишь меня. Ждал. Может полюбишь. Теперь надежд не осталось.
Роман сел, откинулся в кресле, упёрся затылком в стену.
— Мне нужна семья, Жанна. Нужен мой ребёнок, такая мать как ты. Но я не буду терпеть мужика в твоей жизни. Мне не важно, что он твой бывший. Он имел тебя, трахал. Пока он не объявился, я не думал об этом. А теперь стоит мне прикоснуться к тебе, он как будто стоит рядом. Я чувствую, ты сравниваешь нас. Что, он хорош? Лучше меня?
Я как то вся собралась, отодвинулась. Даже сейчас роман не мог взять себя в руки. Продолжал ревновать, обижал вопросами. Что будет дальше? Роман заметил мою настороженность, мягко продолжил:
— Я не хотел тебя пугать, Жанка-Парижанка. Об одном прошу, только не ври. Скажи, ты мысленно уже вернулась к нему?
Я еле разлепила губы.
— Я не знаю. Обещать ничего не буду. Я держу оборону из последних сил, не давая отцу встретиться с сыном. Но когда то это случится и будет правильным.
Роман опустил голову.
— Никита чужой тебе. Роман, если бы у нас родился твой собственный ребёнок, моё сердце рвалось бы на части, я бы сравнивала как ты относишься к детям. К родному и к чужому.
— Я твоего сына не обижал.
— Как это проявится в будущем. И вообще мы говорим не о детях, а о нас с тобой. Помнится, ты чуть не задушил меня, приревновав без повода к отцу Никиты.
— Я уже извинился.
— Никита копия Марка. Ты будешь видеть в мальчике своего соперника в минуты раздражения. Марк теперь будет присутствовать в жизни Никиты. Не знаю как часто. Это не значит, что Марк будет присутствовать и в моей жизни тоже. Наверное, для тебя это не важно. Вы навсегда останетесь врагами в твоём понимании.
— Ты хочешь чтоб он трахнул тебя? Скучаешь? У тебя что ни слово, то Марк, Марк!
Я растерялась. Губы пересохли, в груди что-то кольнуло. Выдохнула:
— Что и требовалось доказать.
Знаешь, Роман. На днях меня встретила некая Камилла. Понятия не имею кто она. Так вот она успела мне сказать про твою бывшую.
— Моя бывшая не стоит между нами.
— Я о том, что у каждого есть прошлое. Я ведь тебя не упрекаю твоим прошлым.
Я промолчала, не стала дальше развивать ненужную тему. Хотя слова Романа о том, что его бывшая не стоит между нами — чушь. Уже встала. Раз мы о ней заговорили, значит она уже появилась в нашем пространстве.
Я встала, поправила одежду. Пошла к выходу.
— Постой, — Роман догнал меня, коснулся плеча, ткнулся лицом в волосы. Попытался обнять:
— Не могу я так. Ревную, убил бы его.