— Давай не будем открывать.
— Что? Почему? — Роман двинулся к двери.
Я ухватила его за руку:
— Не открывай. Прошу.
— Эй, малышка, ты чего.
— Постой. Ты ждёшь кого-то? Нет. Вот и я нет. Давай не откроем.
Роман аккуратно высвободился, подошёл к домофону, нажал кнопку "пустить".
Повернулся ко мне:
— Не глупи, Жанна. Это ко мне по работе. Курьер доставил бумаги.
Те долгие пять минут, пока лифт ехал на наш этаж я успела надумать чёрти что. Страх появления Марка сменился ещё большим напряжением. И хотя опасность миновала, меня как заклинило.
Продолжало трясти, стало душно, не хватало воздуха. Роман получил бумаги, захлопнул дверь, распрощавшись с курьером, повернулся ко мне.
Я тихонько сползла по стенке и разрыдалась.
— Так, что происходит?
Роман поднял меня, принёс в гостиную, усадил на диван. Внимательно смотрел в лицо. Меня накрыла истерика.
Я закрывала рот ладонью, чтоб не разбудить своими слезами сына. Слёзы текли не останавливаясь, я, как тогда, пять лет назад в такси, не могла вымолвить ни слова.
Роман гладил меня волосам, терпеливо смотрел в лицо, обнял.
— Отец Никиты объявился. Я боюсь, что он придёт сюда.
Сразу стало легче. Я сказала о своей свирепой беде, о том, что мешало мне жить.
— А плачешь почему? Он обижает тебя, угрожает?
Я замотала головой.
— Понимаешь, Рома, так как раньше больше не будет. Я знаю.
— Что у тебя в голове. Когда ты его видела, что случилось?
— В Париже. Поэтому и вернулась сразу.
Роман продолжал гладить меня.
— Я боюсь вашей встречи, Рома. Вдруг вы поссоритесь. Подерётесь.
— Ну, подерёмся. Что здесь такого. Ты то чего плачешь. Мы свои дела сами решим.
— Не хочу, чтоб он сына отобрал.
— Он сумасшедший? Зачем ему отбирать ребёнка?
— Я не знаю. А вдруг…
Роман откинулся на спинку дивана.