🕮 Читать книгу «Мародёр» онлайн

— Я знаю, брат! — кивнул брюнет. — Иди, собирай крохи Смерти, ищи ее где только можешь. Я же поговорю с Дайсэ и на время запрусь в библиотеке. Ты знаешь где меня найти.

— Знаю, брат! И все же это хорошо, что я ее нашел! — он засмеялся. — Это наш шанс. Да?

— Да, брат!

— Брат!

Они обнялись и разошлись. Блондин ушел первым. Я ожидал, что он, как бог, просто растворится в воздухе, но он прошел мимо меня, низко опустив голову, и скрылся в том коридоре откуда я пришел. У выхода он снова остановился и снова пожаловался на вонь.

Брюнет остался стоять у саркофага. Он упёрся в него ладонями и долго стоял глядя в одну точку.

— Это просто отлично, что ты её нашел, — тихо произнес он. — Теперь главное не потерять. И надо заняться изгоем, если он есть.

Он оторвал руки от саркофага, поднялся по лестнице, остановился в шаге от меня, втянул носом воздух.

— Не чувствую я никакой вони! — он пожал плечами и ушел.

Я выдохнул. Глубоко вдохнул и снова выдохнул. Они меня не заметили. Как и почему два бога не заметили простого смертного мародёре я не понимал, но был этому безумно рад. Однако двигаться ещё долго не решался, опасаясь, что они вернутся.

Глава 20

Не вернулись. Ни блондин, ни брюнет не вернулись. Я же просидел в неудобной позе, вытянув шею, чтобы можно было видеть дверь, пока тело не взвыло, наполнив мышцы болью, требуя, чтобы я начал шевелиться. Дверь брюнет не закрыл, и я был ему весьма благодарен за это. Не представляю, как они ее открывали, магия должно быть. Но то, что он ее не закрыл это замечательно, это позволит мне выйти. Но сперва…

Я повернул голову, затекшие мышцы не желали повиноваться, шейные позвонки захрустели с такой силой, что по позвоночнику побежала боль, и так громко, что уши заложило. Я бессильно уронил голову на грудь, осторожно пошевелил пальцами на левой руке, больно, но терпимо. Потом на правой. Нож звонко стукнулся об пол, я инстинктивно попытался его подхватить, дернулся к нему и тело, отвыкшее от движения, свело болью.

Сколько я корчился на полу, сколько скрипел зубами, пытаясь унять мышцы, двигающиеся сами собой, стараясь облегчить боль, не знаю. Боль ушла резко, уступив место тысячам иголок, что радостно вонзились в мое тело. Все кончилось. Тело дернулось, выгнулось, обмякло и шлепнулось на пол. Иголки недолго еще втыкались под кожу, но и они ушли.

Я лежал на полу, между покрытыми паутиной колонами и смотрел в высокий потолок. Там, наверху, что-то шевелилось, что-то пищало, но странным образом меня это не беспокоило. Я чувствовал, что все то, что на верху не представляет для меня никакой угрозы. Или просто хотел в это верить. Я задумался о том, как узнать, что такое большое туда залезло и что там шевелится. Судя по писку ничего страшного. Или особо страшного. Если бы у меня была палка, или камень я бы точно запустил их в потолок и посмотрел, что оттуда на меня свалится.

Я поднял нож, посмотрел на него, прикинул как высоко я смогу его бросить. Улыбнулся вспомнив о метательных ножах, отложил боевой, потянулся к ним, но брать не стал. А ну, как попаду в того, кто там сидит? Ну, как убью метким броском в глаз? Ну, как оно упадет прямо на меня? Ну, как придавит? Да и других дел у меня много. Я потянулся, насладился хрустом позвонков, щелчками встающих на место суставов.

Боги, да я как старик совсем, хрущу, каждая мышца болит, движения не четкие, не точные, вялые. Не такого человека Данкан учил и не такого сюда отправлял. Он учил молодого, полного сил, парня, но сейчас тот парень превратился в древнего старика, что без дополнительных звуков и пошевелиться не может. Охнув, крякнув я повернулся лицом вниз, уперся руками в пол, поднялся на четвереньки. Поморщился от вида, покрытого чем-то липким и вонючим, пола. Поднял руку в перчатке. Да я весь в этом. Покрыт вонючей белой слизью с ног до головы. Не приятно, но запаха ее я почти не чувствую, а тот что чувствую, уж как-нибудь вытерплю.

Я встал на колени, рывком выпрямился. Проверяя мышцы, прыжком вскочил на ноги, и тут же шлепнулся на зад. Ноги поехали в слизи. Я усмехнулся. Уперся ладонью в колонну, поднялся. Два факела внизу, еще горели, один уже погас, да и эти два догорали, огонь уже нервно подрагивал, чувствуя скорую смерть.

Я подошел к перилам, оперся, готовясь перепрыгнуть, но взглянув на пол возле саркофага передумал. Весь пол круглой площадки залит той же слизью на добрый три пальца. Спустился по лестнице.

Странно, но вокруг самого саркофага нет ни единой капли слизи. И сам он и на локоть вокруг него чисто, даже пыли нет. Мародерская магия? Чтобы следы в пыли не оставлять?

Я охнул. Стянул перчатки. Дрожащими руками засунул их за пояс, вытер выступивший на лбу пот. Я понял где я и что передо мной. Я осознавал, что со слов богов передо мной могила последнего мародера, но лишь спустившись осознал, что это значит для меня. И осознание было не полным. Однако и его хватало, чтобы спутать все мысли, заставить сердце бешено стучать, руки дрожать, а ноги не слушаться.

Я дошел до саркофага, оперся на него, глубоко вдохнул, почувствовал тонкий, едва заметный аромат чего-то сильно неприятного, но проигнорировал его.

Мародер. Здесь лежит последний мародер мира. Последний известный, подконтрольный богам, известный им. Не исключено, что где-то, на том же Утесе Павших живут другие, о которых боги не знают. Я не знал, что такое Утес Павших, но отказать себе в удовольствии почувствовать сладкий привкус названия не мог. Да и в самом деле, где еще обитать неизвестным богам мародерам. Не в Стожке ведь. А больше я названий не знал. Слышал сейчас в разговоре еще парочку, но одно и понять, и воспроизвести не в состоянии, а Туманный край такое скучное. А собратья мои по профессии люди веселые, и обитать они должны в хорошем месте, таком как Утес Павших.

Мародер. Здесь лежит последний мародер мира. Интересно, а знали ли об этом, Елизар и князь? Данкан? Нет, Данкан вряд ли. Он конечно мог бы принять участие в представлении, и они могли на троих разыграть все это специально для меня, но он плохой актер. Его актерские таланты проступают лишь тогда, когда ему надо изобразить стенку, если ему задают вопросы. Или жуткий молот, что сейчас расплющит, если вопросы задает он. При чем и того и другого он добивается лишь губами и глазами. Однако, чтобы вот так играть, вступать в споры с князем, настаивать на своем, и быть таким искренним. Нет, Данкан не обладает таким талантом. На том совещании он был таким же, как я зрителем и невольным участником. А князь и Елизар знали об этом месте, не могли не знать. Они точно знали, учитывая, что эта могила — могила мародера и по совместительству могила предыдущего хозяина Дола. Того, что был перед Грачевыми. И эти двое не могли не знать об этом. Вот потому они меня сюда и отправили. Они хотят использовать меня для своих целей, чтобы укрепить семью, усилить ее влияние среди ей подобных. Сделать богаче в конце концов. И я не против.

Пусть семья станет сильнее, пусть богаче, пусть влиятельней. И пусть, ради этого мне нужно будет рискнуть жизнью. И может быть даже ее отдать. Я особо не ценил жизнь. Не помнил, что было до рабского лагеря, а потому не знал нужно ли это ценить и было ли что-то вообще, о чем стоило переживать, о чем скучать. С момента, который помнил, не прошло еще и года и за это время произошло много значимых и не очень событий, но сказать, что я что-то ценил в этом году тоже нельзя. Мне не за что было цепляться, ничего не было такого, чтобы мне хотелось бы повторить, или же пережить нечто подобное. А не ценить жизнь я научился еще, будучи рабом и копая Соль в шахтах. Там этому быстро учишься. Быстро понимаешь, что стоит твоя жизнь и иногда даже страстно желаешь, чтобы она кончилась быстрее.

Да как он открывается? Я уже трижды обошел саркофаг. Ничего. Ни кнопки, ни рычага, ни даже ручек, чтобы захватить и поднять плиту. Первый раз я его просто обошёл, глядя и пытаясь найти очевидные способы открытия. Второй раз я положил ладонь без перчатки на шов между крышкой и стенкой глупо надеясь почувствовать дуновение ветерка. Не получилось. Третий раз я воткнул нож и повел его, рассчитывая, что он провалится между плитой и стенкой. Сдвинуть плиту я и пытаться не стал. Попробовал было, приложился, толкнуть, но ничего из этого не вышло.

Нож всё-таки провалился. Едва заметно, на ноготь, но все же. Я опустился на колени и начал понемногу ковырять раствор.

Голубоватый свет, пробившийся сквозь приоткрытую дверь, заметил краем глаза. Не вовремя она обо мне вспомнила, если сейчас утащит к себе, кто знает чем это обернется. Я так и не знал, что происходит с телом, когда я беседую с ней. Хотелось верить, что ничего, но в то, что она забирает меня целиком верилось с трудом.

Я заскрипел зубами и лишь активнее заработал ножом. Раствор не хотел поддаваться, отваливался крохотными кусочками, а сияние становилось все сильнее.

Повернулся к двери и сияние тут же угасло. С облегчением выдохнул и снова налег на нож. Хорошо, что не дотянулась. Хорошо, что я слишком далеко забрался, но надо все же узнать, что со мной когда я у нее.