— В точку! В Яблочко! В самое, мать его, темечко! Вот так он поступил. Его последняя шутка. А ведь шутником называют меня, но у меня хотя бы шутки смешные!
— А, по-моему, это очень смешная шутка, — не согласился брюнет, неприятно при этом улыбаясь. — использовать для защиты то, с чем воевал всю жизнь.
— Думаешь? Думаешь, это смешно? Мне не было. Думаешь, я не пытался снять защиту? Думаешь, не пробовал? Пробовал. Я снял первую печать, порадовался, думаю ну это легко не стоит переживать, а там еще три и они сильнее. И не в три раза каждая. Думаешь, я не пробовал сломать их. Я за седую бороду притащил первостольного жреца, из храма Жизни. Теперь у них новый жрец! Ты когда-нибудь видел, как умирает первостольный жрец? Тот самый, что может армию в бою лечить? Ты видел, как высасывает его Смерть, как ему не хватает сил, чтобы поддерживать жизнь в себе? Как он иссыхает. Нет? А я видел. И скажу тебе это зрелище стоит того, чтобы не видеть его никогда.
Они смотрели друг на друга. Брюнет приподнял бровь, блондин же пожимал плечами, словно отвечал на не заданный вопрос.
— Рано, — вдруг произнес блондин, похлопывая по каменной крышке. — Рано ты умер, старик. Я же говорил тебе, я же просил тебя подождать, но вы, людишки, вы такие торопливые. Я понимаю, ваши жизни до смешного коротки, но я же говорил тебе, что есть варианты ее растянуть.
— Ты думаешь, кто-то поверит богу обмана? — усмехнулся брюнет.
— Да, брат, — сжал кулаки блондин. — Ты прав! Кто мне поверит? Среди богов, таких дурней нет. А среди смертных, так с ними интересно, но они быстро попадают сюда, — он хлопнул ладонью по саркофагу. — Да и не интересно их дурачить. Остаешься только ты! — он улыбнулся и хитро посмотрел на брюнета. — Но тебя обманывать я не хочу и не буду. Я много думал, как сломать печати. Тех крох, что есть у тебя и меня не хватит даже на попробовать. Скажи, у тебя есть кто-то достаточно безумный, чтобы попытаться взять с него умения, — рука блондина вновь ударила по саркофагу.
— Нет, — покачал головой брюнет. — Но если ты уверен в целесообразности попытки, то я найду.
— В том то и дело, что не уверен. Да и если удастся здесь, я не уверен, что получится там. А если не получится здесь, мы можем запороть наш единственный шанс.
— То есть мы туда не попадем никогда? — спросил брюнет. Блондин скривился и покачал головой, но вслух не ответил. — Можно собрать по миру все что осталось. По крупицам, по частям. Мы будем вскрывать одну печать за другой. Никуда не торопясь и…
— Я думал об этом, — покачал головой блондин. — Но это, во-первых, слишком долго. Во-вторых, слишком мало ее осталось. В-третьих, искал ее не только я.
— Во-первых, у тебя полно времени. Все бессмертие в твоем распоряжении. Во-вторых, начни собрать, а я пока съезжу в Туманный край, посмотрю все на месте и скажу сколько понадобится. В-третьих, как это не один?
— Бессмертие, — грустно протянул блондин. — Бессмертие относительно. Все смертны. Даже боги. И кому как ни тебе знать, что все боги смертны, — он сплюнул, поморщился, резко выпрямился и повеселел, но сразу же погрустнел. — Дзеорул. Он шел по моим следам. И он найдет. Но дело даже не в этом, дело в том, что в мире происходят события, которые мне не нравятся. Я чувствую, что меняется что-то, но не могу понять, что. Мог ли ты представить еще поколение назад, что пепельники будут спокойно перемещаться по этой империи, брать в аренду лошадей, нанимать дилижанс? Теперь это возможно. Ты же слышал, что произошло в Стожке? Городок здесь недалеко, меньше дня на лошади шагом, — брюнет кивнул. — У меня есть свидетель, что утверждает, что человек похожий на пепельника приехал в город на карете. Представь себе пепельник разъезжает на карете. Но его убили и это хорошо. А знаешь кто его убил? Солдат, мальчишка. Не паладин, не маг, простой солдат. Простым ножом. Вот сюда. — он ткнул пальцем меж бровей. — Я говорил с ним, но он едва не истёк кровью и толком сказать ничего не мог. Да что за вонь! — он сморщился. — Кто-то швыряется демоническими заклятьями. И ладно, когда это случается здесь, на самом краю мира, но, когда это же происходит в самом его центре, в Сайяале, это уже слишком. Да, не смотри ты на меня так, я знаю что Сайяаль не более чем точка на карте и кроме штаба магистерии там ничего нет. Дело то не в нем, не в городе. Расстели кару империи и Сайяаль окажется ее центром. Но кто использует демонические заклинания?
— Изгой?
— Даже не сомневаюсь, что твой приятель именно так и скажет. И это все происходит сейчас и все требует моего внимания, отвлекая от действительно важных дел.
— Твоего внимания? — удивился брюнет. — По-моему, миру только на пользу пойдет если бог обмана временно отвернется.
Блондин рассмеялся и смех его был чист и весел. Просмеявшись он погрустнел.
— Возможно. возможно я действительно уделяю слишком много внимания вещам повлиять на которые не могу. Но хочу лишь сказать, что этот изгой, если он есть, может спровоцировать войну. А если его нет?
— Это будет не вовремя. Война нам сейчас не нужна.
— Совсем не нужна. Мы не готовы дать отпор демонам, да и им с нами вроде как не чего особо делить. Мы соблюдаем договор, они тоже делают вид что соблюдают. У нас все хорошо, и испортить все сейчас было бы глупо.
— Я поговорю с Дайсэ.
— Поговори! Поговори, брат. Объясни ситуацию. И нашу тоже. В подробностях не рассказывай только самые общие… — он замолчал, глядя на сдвинутые брови брюнета. — Да, кому я рассказываю, ты же все это не хуже меня знаешь! Поговори, брат, поговори. Нам сейчас очень, очень не нужна война. К тому же Гельцер может не пережить еще одной войны.
— Я этого не слышал, брат, — сурово, сквозь сжатые зубы проговорил брюнет.
— А я этого и не говорил, брат! — развел руки блондин. — Тебе показалось. Хотя, я тоже слышал какие-то слова. Это все он — проклятый мародер, — блондин с силой ударил по крышке саркофага.
Они замолчали, глядя друг на друга и мне казалось, что они общаются без слов. Выражение их лиц менялось, от сожаления, до решимости. Я же постарался запомнить имя, что только что услышал. Гельцер. Оно совершенно ничего мне не говорило, и я был намерен узнать о нем побольше. Как и об Утесе Павших.
Утес Павших, какое же сладкое на вкус название.
— Я поговорю, — кивнул брюнет, и вывел меня из задумчивости. Я вжался в стену приготовившись слушать дальше.
— И в качестве жеста моей и нашей доброй воли, пусть он обратит внимание на девятого наследника. Мальчик не доброе задумал.
— Ты так напуган, что готов отдать такую ценную информацию просто как жест?
— Я так не хочу войны, и хочу свое сокровище. Я слишком много в него вложил, чтобы мы с тобой его не получили. Я не отступлю от слова, брат. Все пополам! Я не отступил бы от него, даже пошли ты меня прямо сейчас.