… Перед визитом к Инаре Лариса поговорила с врачом приюта. Она уже сама поняла, что в инвалидной коляске девочка сидела не по причине серьезной болезни, а из-за слабости. Врач сказала, что сегодня Инара чувствует себя гораздо лучше, чем вчера. Эта новость очень порадовала Лару.
Директор отвела Ларису в сторону и сообщила: разрешение на опеку может стать невыполнимым квестом. Дескать, члены Совета в кои-то веки проявили похвальную осторожность, тщательно ознакомившись с делом Лара Бэклер. И пусть той не были предъявлены обвинения, ее случай стал весьма резонансным.
— Вот если бы вы предоставили какие-либо доказательства своей... добропорядочности...
— Типа котят спасала?
— Можно и… котят. Социальная помощь, что-то… экологическое… во благо общества…
— Вот что, — Ларисе не терпелось повидаться с девочкой. — Я увеличу спонсорский взнос в полтора раза и добавлю некоторую сумму... к личному вознаграждению. Вы ведь проверяете всех потенциальных опекунов. Вот и меня проверьте, но только так, чтобы выяснилось, что я очень добропорядочная гражданка и много делаю… во благо общества.
— Я вас поняла,— директор кивнула. — Думаю, у меня есть человек, который проведет все необходимые... изыскания. Можете пройти к Инаре.
Скрывая волнение, Лара вошла в комнату, где жила ее возможная будущая подопечная. Комната была почти пуста. Только Инара сидела в кресле у окна.
— Дети сейчас уже все на прогулке, — строго проговорила заглянувшая в спальню нянечка. — Ждем только Инару.
— Тогда и мы пойдем погуляем, — покладисто отозвалась Лара.
Она покатила коляску к лифтам.
Лариса удостоверилась, что приют производит весьма приятное впечатление... ну, если, конечно, не принимать во внимание присутствие хтонических тварей в ауре подопечных. Вряд ли персонал сиротского дома о них знает, но логично предположить, что среди персонала есть люди Вельдрада.
Спальни не были переполнены. В комнате с Инарой жили всего две девочки. Три письменных стола, три шкафчика с игрушками… Приятные обои, прикроватные коврики. Мило.
Здание приятно пахло недавним ремонтом, спортивный зал, мимо которого проехали Инара и Лара, был большим и хорошо оборудованным. Из столовой вкусно пахло, и дети совсем не выглядели замученными. К тому же непосредственно к самому приюту примыкала школа – удобно.
Лариса еще помнила, как в девяностые жила по соседству со школой-интернатом, и в ее дворе постоянно тусовались странные, злобного вида недокормыши, в постоянном состоянии наркотического опьянения. Те дети практически не росли из-за курения, алкоголя и токсичных ядов, вроде клея, пары которого они вдыхали из пакета. Это было страшное зрелище.
Но как бы хорошо ни было Инаре в приюте, Лариса твердо вознамерилась забрать ее домой. Пусть пока хотя бы на время, а там видно будет.
Лариса выкатила коляску в парк. Здесь, в свете неясного осеннего солнца, она заметила, что в ауре девочки до сих пор присутствуют какая-то дымка. Лара с содроганием коснулась ее пальцем. Но это, видимо, были всего лишь помутнения в местах, где бестиоид особо активно питался энергией ребенка.
— Я так и не представилась, — проговорила Лариса. — Меня зовут Лара, Лара Бэклер.
— Я знаю, — еле слышно отозвалась Инара. — Девочки вас вчера сфонили и завейлили. О вас много пишут в инфосети. Вы… красивая. И ваши платья… очень красивые.
— Что они сделали? А, поняла: сфотографировали и навели справки. Значит, ты со мной заочно знакома. И как отнесешься к тому, что я буду иногда брать тебя к себе?
— Вы станете моим опекуном?
Лару немного беспокоило, что девочка разговаривает практически безучастным голосом, сидит в коляске, нахохлившись, и не поднимает взгляда от земли.
— Да, это именно так и называется, — жизнерадостно проговорила Лариса.
— Хорошо, — девочка кивнула, но без всякого интереса. — У меня уже были... опекуны. Вернее, они приезжали, привозили конфеты и печенье, мы разговаривали, но они не возвращались.
— Вот оно что, — протянула Лариса. — Ну я не они.
— Вам что-то от меня нужно? — Инара неожиданно подняла на Лару недетский, цепкий взгляд.
— Что мне может быть от тебя нужно? — растерялась Лариса.
— Тварь, — глядя ей прямо в глаза, сказала Инара. Но не успела Лара оскорбиться, договорила: — Вы пришли за тварью? Я последняя, у кого она была. Но ведь вы сами ее убили.
Глаза у девочки оказались серыми, светлыми, словно осеннее небо в ясную погоду. В них одновременно уживались тревога и надежда.
— Ты говоришь о бестиоиде? — заволновалась Лариса. — О том… тумане, который на тебе паразитировал? У других детей они тоже были? И их забирали, тех детей?