— Хорошо.
— Пара часов, и я дома, Яся. Приеду — поговорим.
— Ладно.
— Ясь, пожалуйста, не делай преждевременных выводов, — в его тоне проступает едва различимая мольба. — Я все объясню. Вот увидишь.
— До встречи, — роняю я.
А затем первая обрываю вызов.
Как же больно, черт возьми. Как же больно! Голос Эдгара такой родной, такой любимый… Как и он сам.
Говоря по правде, я никогда не видела мужчины умнее, красивее и сексуальнее, чем он. Я так привыкла считать его своим, что от одной только мысли о возможной измене к горлу подкатывает тошнота.
Если у него другая, я не переживу. Честное слово, умру на месте.
Чтобы скоротать время до прибытия мужа, я спускаюсь в зеркальный зал, расположенный на цокольном этаже нашего дома, включаю любимую музыку и начинаю придумывать новую танцевальную связку для занятия, которое состоится в среду.
Вообще-то я уже давно не преподаю, но одна из главных хореографов моей школы сломала руку, и, пока она на больничном, я ее подменяю в некоторых группах.
Танец всегда был для меня чем-то вроде личной терапии, поэтому сейчас, когда на душе максимально погано, я отдаюсь ему со всей экспрессией, на которую только способна. Растворяюсь в ритмах музыки, энергично выплескиваю негатив в амплитудных движениях, пытаюсь заглушить душевную тоску физической усталостью.
Вскоре мне становится жарко, и я скидываю на пол толстовку. Оставшись в одном топике и лосинах, слегка убавляю музыку и принимаюсь чистить только что придуманную хореографию. Заменяю повороты на выпады и убираю ненужные перестроения.
Процесс полностью поглощает мой разум, и я не сразу замечаю, что у меня появились зрители. Точнее один конкретный зритель: высокий, статный, с проницательным карим взглядом.
— Ты, как всегда, прекрасна, Ясь, — произносит Чаров, когда я скручиваю регулятор громкости до нуля. — Танцуешь как богиня.
— А ты, как всегда, мастерски льстишь, — беру в руки небольшое махровое полотенце и принимаюсь обтирать им разгоряченную кожу. — Давно приехал?
— Минут десять назад, — он прячет ладони в карманах стильных брюк и медленно, словно хищник, подступает ближе. — Поцелуешь мужа?
— Знаешь, сейчас как-то не хочется, — мотаю головой.
— Не соскучилась?
— Эд, прекрати делать вид, что ничего не случилось! — вскипаю я. — Я жду объяснений! Что произошло в Питере? Кто эта девица? Что она делала у тебя в номере?
Вопросы сыплются из меня, как пули из пулемета. А все потому, что мне не терпится услышать ответы.
— Ладно, — Чаров останавливается в метре от меня и направляет прямой пристальный взгляд мне в глаза. — Первое и самое важное, что ты должна знать, — это то, что я никогда тебе не изменял. Я люблю тебя, Яся. Очень люблю. И больше всего на свете боюсь тебя потерять.
Я солгу, если скажу, что его слова не отзываются сладкими спазмами в моем сердце. Я тоже люблю его. До дрожи. До безумия. До трясучки в коленях. И, конечно, хочу, чтобы его признания оказались правдой.
Но, с другой, стороны, я абсолютно не желаю заниматься самообманом. Если Эдгар мне неверен, я должна знать об этом. Чтобы лишний раз не очаровываться. Чтобы не тратить свою любовь на того, кто на самом деле ее не заслуживает.
— Расскажи мне все, как есть, — прошу я. — Даже если мне будет неприятно это слышать.
— Да, неприятные моменты и впрямь будут, — он сводит темные густые брови на переносице. — Но, если позволишь, я начну сначала. С того самого момента, как Виктория Меньшикова впервые переступила порог моего офиса.
Глава 5
— Лиана, моя прежняя секретарша, ушла в декрет, и перед нами встала задача поиска новой кандидатуры на ее место. Отдел кадров предложил Меньшикову. Дескать, у нее обширный опыт и хорошие рекомендации. Я особо не привередничал: быстренько пролистал ее резюме и дал добро, — говорит Эдгар, неспешно прохаживаясь туда-сюда по залу.
— Ты не упоминал о смене секретарши, — роняю с укором.
— Ясь, у нас огромная компания. Больше двух сотен сотрудников только в головном офисе. Поэтому, естественно, есть текучка. Люди уходят и приходят. Я никогда не придавал этому особого значения.