Несколько секунд она напряженно смотрит мне в глаза, а затем отворачивается к окну и печальным голосом произносит:
— Я влюбилась в него с первого взгляда. Раньше думала, что так не бывает, но Эд — необыкновенный мужчина во всех отношениях. Вы и сами об этом знаете, — она делает небольшую паузу и продолжает. — Мы долго боролись с чувствами. Он говорил о вас, о дочери… Да и я не хотела рушить чужую семью. Но наша страсть оказалась сильнее аргументов разума. Мы просто не смогли противостоять ей, понимаете?
От этих слов внутренности скручиваются морским узлом, но я все равно позволяю ей договорить.
— Конечно, Эду трудно. С одной стороны — наша безумная любовь, с другой — семья, которой он дорожит. Но ведь я же тоже человек! Мне тоже больно! — внезапно в интонациях Меньшиковой проступает слезный надрыв. — Я просила Эда сделать выбор! Умоляла его об этом! Но он все тянул, тянул… Днем любил меня, а ночью возвращался к вам… Разве это справедливо?
— Ты меня спрашиваешь о справедливости? — дрожу от негодования.
— Простите... — говорит уже тише. — Эд умолял приехать к нему в Питер. Мы провели вместе незабываемую ночь. Я спросила, когда он наконец расскажет все вам, и он ответил, что еще не время. И тогда… Тогда я совершила глупость. Наглоталась лекарств и чуть не умерла…
Она снова поворачивает ко мне голову, и я замечаю влажную дорожку на ее щеке.
— Я не верю тебе, — упрямо мотаю головой. — Эд не мог так поступить…
— Понимаю, для вас это шок. Но, согласитесь, уж лучше знать правду и двигаться дальше, чем годами жить во лжи?
Я затравленно молчу, пытаясь совладать с ураганом противоречивых чувств, а Меньшикова продолжает.
— Ясмина, я прошу вас как женщина. Проявите мудрость. Отпустите Эда. Ради вашего общего счастья…
— Закрой рот! — взрываюсь я. — Замолчи! Ты не знаешь ничего ни об Эде, ни о нашем браке! Как только наглости хватает нести весь этот бред?! Эд тебя ненавидит! Считает, что ты чокнутая!
— Ну сами посудите, если бы он и правда меня ненавидел, стал бы присылать в больницу подарки? — кивком головы она указывает на прикроватную тумбочку.
Перехватываю направление ее взгляда и вижу небольшую коробочку с логотипом известного ювелирного бренда. А рядом лежит небольшая открытка.
— Посмотрите, — подначивает Меньшикова. — Эдгар вчера мне прислал.
Трясущимися пальцами распахиваю бархатную коробочку и вижу перед собой изысканные серьги. Явно бриллиантовые. Явно дорогие. Без понятия, сколько они стоят, но очевидно одно: простой секретарше такая роскошь точно не по карману.
Опускаю коробочку обратно на тумбочку и, схватив открытку в руки, читаю надпись:
«Моей нежной девочке с пожеланиями здоровья.
P.S. Скоро у нас все будет хорошо. Обещаю.
С любовью, Эдгар»
Я затрудняюсь описать, что чувствую в данный момент. Но, пожалуй, самым верным словом будет «агония». Да, у меня такое ощущение, будто я горю заживо. Будто вот-вот умру…
Сердце истерично трепыхается за грудиной, вместе с кровью распространяя по организму литры боли. Колени делаются ватными. Пульс нарастающим набатом стучит в висках.
А все потому, что почерк на открытке очень похож на почерк моего мужа.
Глава 9
Не помню, как вылетаю из палаты Меньшиковой, как миную длинную больничную лестницу и оказываюсь на улице. Сознание приходит лишь в тот момент, когда я жадно вдыхаю свежий весенний воздух и тщетно пытаюсь унять нервную дрожь. Меня трясет, как в лихорадке. Руки ходят ходуном и даже как будто зуб на зуб не попадает.
Медленно бреду к ближайшей скамейке и тяжело на нее опускаюсь. Я не курю уже лет десять. С тех пор, как повстречала Чарова. Но сейчас вдруг очень хочется глотнуть никотина. Снять накопившийся стресс и немного расслабиться.
Озираюсь по сторонам в поисках курящих прохожих, но, как назло, позаимствовать сигаретку совершенно не у кого. Вокруг одни старики и дети. Значит, придется справляться с паникой своими силами.
Обхватываю ноющие виски пальцами и пытаюсь сосредоточиться.
Итак, что мы имеем? Красивую женщину, которая на голубом глазу утверждает, что спит с моим мужем. Записку с его почерком. Дорогущие бриллиантовые серьги. И слезливую историю о том, как тяжело разорвать семейные узы, когда на горизонте маячит новая любовь.
Такое впечатление, словно я запуталась в сложном витиеватом лабиринте. Плутаю, плутаю, а выход найти не могу… Да и интуиция какого-то черта молчит. Совсем ничего не подсказывает. А я ума не приложу, как мне быть.