Я слегка теряюсь от такого прямого вопроса в лоб. Помнится, раньше подруга не сомневалась в безгрешности Чарова, высоко воспевая его моральные качества. А сейчас чего вдруг передумала?
— Мне сложно ответить, Жанн, — вздыхаю я. — С одной стороны, верю, а с другой… Есть какая-то червоточинка, которая не дает мне покоя.
— Понимаю. Я бы на твоем месте тоже с ума бы сходила…
— Значит, Меньшикова теперь в сознании, — задумчиво тяну я. — А ты случаем не знаешь, в какой больнице она лежит?
— Нет, но могу узнать, — встрепенувшись, отзывается она. — А зачем тебе?
— Да так… Думаю, может навестить эту психичку? — озвучиваю только что пришедшую в голову мысль. — Выслушать ее версию событий?
— У-у-у… Да ты отчаянная, — с придыханием произносит Жанна. — Не боишься?
— А чего мне бояться? — усмехаюсь. — Это ей должно быть страшно.
— Я не про это, Ясь, — говорит серьезно. — Вдруг она не подтвердит слова Чарова?
«А она, скорее всего, не подтвердит», — проносится в голове.
Но у меня нет далеко идущего плана действий. Только импульс, который по необъяснимым причинам кажется правильным. Поэтому я предпочитаю действовать в режиме «здесь и сейчас».
— Буду решать проблемы по мере их поступления, — отмахиваюсь я. — Жанн, а от тебя я жду от тебя информацию о больнице, в которой лежит Меньшикова.
— Хорошо. Напрягу свои связи.
— И побыстрее, пожалуйста. Я уже билет на Сапсан покупаю.
Прощаюсь с подругой и несколько секунд в тишине взвешиваю свое решение. Однако ни сомнений, ни желания дать заднюю нет. Я по-прежнему настроена твердо.
Да, я, определенно, должна собственными глазами взглянуть на Меньшикову и составить мнение о ней. Не хочу, чтобы это прозвучало как бравада, но я неплохо разбираюсь в людях: если она действительно ку-ку, я это замечу.
Сборы в Санкт-Петербург занимают чуть больше получаса. Закидываю необходимые вещи в сумку, а затем информирую няню о том, что сегодня она должна забрать Миланку из школы и, возможно, провести с ней ночь. Я, конечно, планирую смотаться туда-обратно одним днем, но кто знает, как на деле получится.
Уже еду на вокзал, когда на экране мобильного вспыхивает входящий вызов от мужа. Даже в дни максимальной загруженности он старается найти хотя бы пару минуток на разговор. Обычно я безумно это ценю, но сейчас, в свете новых обстоятельств, любое его слово или действие вызывает подозрения. Ведь во мне до сих пор нет уверенности, что его питерская история — не хитросплетенный обман.
— Привет, дорогая, как ты? — участливо интересуется Эд.
— Привет, хорошо, — говорю как можно непринужденней. — Как твои дела?
— Пока неважно. Но я над этим работаю.
— Домой сегодня приедешь?
— Приеду, но поздно, — со вздохом. — Так что не дожидайся меня, ладно? Ложись спать.
— Вообще-то я хотела поехать к Маринке, — начинаю издалека. — Она звонила, звала в гости. Ну, знаешь, как это бывает: бутылка сухого, разговоры по душам…
Обычно я никогда не лгу мужу, но сегодня случай исключительный. Я не хочу, чтобы Эдгар узнал, что я еду в Питер повидаться с Меньшиковой. По крайней мере, сейчас. Если все пройдет удачно, я обязательно расскажу ему о своем визите. Но в данный момент женская интуиция подсказывает, что нужно сохранить планы в тайне.
— Отличная идея, — поддерживает Чаров, не учуяв подвоха. — Поезжай, развейся. А Милану на няню оставь.
— Я так и хотела сделать.
— Что ж, тогда Марине привет.
— Передам, — говорю с улыбкой. — Пока, Эд.
— Пока, родная, — в его голосе снова проступает столь дорогая моему сердцу нежность. — И помни: я очень тебя люблю.