– Перестань… я никогда… ты же меня знаешь.
Ох, он определенно смутился. Такого еще не бывало. Я начинаю смеяться. Внутри появляется такое сильное яркое счастье, что словами не передать. Эмоциональный фейверк.
– Не покраснеешь? – подначиваю его.
– Никогда, – отрезает жестко.
Берет что-то из пакета и идет к костру.
– Погода сегодня классная, – пытаюсь сменить тему, потому что, Антону явно не нравится, к какому выводу я пришла. Ведь этот кирпичик не любит выдавать эмоции. Для него это слишком трудно. – Думаешь, не будет дождя?
– По прогнозу не ожидается, – бормочет, все еще отстраненно. – Черт, как это делается? Просто запечь?
Я подхожу к нему. Забираю пакет маршмеллоу и палочки.
– Давай лучше я? Мы с папой и мамой в детстве часто ездили в походы вместе. Я в этом спец.
Знаю, что это легко и ему не составит труда. Но мне тоже хочется поучаствовать в организации этого свидания. Беру палочку и нанизываю на нее зефирку.
Антон подчиняется – наблюдает, как я это делаю и подаю ему. Сажусь на корточки и опускаю свою в костер. Он тоже.
– Атмосфера обалденная, – осторожно продолжаю его хвалить. – Мне так хорошо.
И это действительно так. Воздух пропитан дыханием лета. Звезды мерцают ярко. У нас в городке редко такая погодка. В основном – дожди.
– Очень вкусно, да?
– Я еще взял горячий шоколад, – мы идем к машине садимся на плед, и он подает мне стакан, налив напиток из термоса. И пиццу. – Почему отказываешься?
Он удивляется, когда я делаю лишь маленький глоток и отставляю кружку, а пиццу вообще не беру.
– Я с сегодняшнего дня на диете, – отвечаю нехотя.
– Что? – весело смеется. – Ты же так любишь покушать. Что это опять влетело в твою маленькую фантазийную головушку?
Откладывает напиток и пиццу, и обнимает меня. Я отворачиваю голову. Он проводит ладонью по моим волосам. Взлохмачивает их.
– Говори давай, – настаивает он. – Не томи.
– У тех девиц красивые фигуры, а мне до них далеко.
– Каких девиц?
– Не делай вид, что не понял о ком я, – надуваю щеки.
– Кто тебе сказал, что у тебя плохая фигура? – с улыбкой в голосе.
– Никто. Я сама знаю.
– Это глупости, – смеется он, нежно целуя в макушку. – Ты самая красивая.
– Да, но я застряла в раме окна! Застряла, словно жирный хомяк в мышеловке! Мне до сих пор так стыдно!
На эту фразу он не сдерживается, начинает ржать, прикрывшись ладонью.
– Варь, там отверстие было узкое, – пытается успокоить мое разбушевавшееся возмущение. – Любой бы застрял.
– Нет, я уверена, что Каринааа, не застряла бы. Проскользнула улиточкой и все.