— Говоришь исходя из собственного опыта?
— Да, черт возьми. — Я стискиваю зубы. — Она снабжала информацией Аджелло.
— Ну, это же можно было бы ожидать, если бы одна из наших девушек вышла замуж за члена Коза Ностры. Так уж все устроено.
— Она расспрашивала о наших делах? Выискивала информацию? Вынюхивала что-то?
— Нет. Она в основном болтает со мной и девочками, и обычно это касается книг и одежды. Мы редко упоминаем о бизнесе.
— Дело не только в этом. — Я вздыхаю. — Она понимает по-сербски.
Кева быстро отводит взгляд.
— Ты знала? — Я огрызаюсь. — Ты знала и не сказала мне?
— Я подозревала.
— Господи, твою мать. Почему ты ничего не сказала?
— Ты знал, что твои глаза загораются, когда она входит в комнату? — Она делает шаг вперед. — Годами я наблюдала, как ты погружаешься в работу, становясь все более замкнутым. Я потеряла надежду, что что-то… кто-то сможет вытащить тебя из темной ямы, в которую ты сам себя загнал. Ты был полумертв, занимаясь своими делами, пока Сиенна не переехала в этот дом. А теперь ты словно наконец-то возвращаешься в мир живых.
— Мир безумия был бы более точным. — Я провел рукой по волосам. — Она совершенно не понимает, насколько опасны игры, в которые мы играем. Если бы она оказалась с кем-то другим, и они поймали бы ее на шпионаже…
— Но она этого не сделала. — Кева положила руку мне на предплечье. — Почему ты не рассказал ей о своем слухе, Драго?
— Чтобы она тоже сообщила об этом своему дону?
— Думаешь, она это сделает?
— Без сомнения. — Я киваю и поворачиваюсь, чтобы войти в гараж. — Я должен идти.
Я смотрю на огромную миску, доверху наполненную зелеными стручками.
— Я и не знала, что горох вот так растет.
— А как, по-твоему, он растет? — спрашивает Кева, очищая стручки гороха из своей миски.
— Не знаю. Никогда об этом не задумывалась. — Я беру стручок и раскалываю его, извлекая маленькие зеленые бобовые. — Так сколько нам нужно стручков на обед?
— О, это просто для салата, так что мы можем остановиться, когда наполним чашку или две. Если бы это был гарнир, я бы использовала замороженные, потому что тогда нам понадобилось бы не меньше десяти фунтов.
Мои глаза расширяются.
— Я не знаю, как вы готовите каждый день почти для пятидесяти человек.
— Девочки помогают. — Она наклоняет голову в сторону, выглядя задумчивой. — Я всегда хотела иметь большую семью, но у меня не было возможности. Думаю, это лучший вариант.
— Как вы оказались здесь, с Драго?
— У меня был друг в Нью-Йорке, — говорит она, не отрывая взгляда от своих рук. — Так что я взяла с собой Драго и Тару. Ему было семнадцать. Таре тогда было четыре года.
— А что с их родителями?
— Они были в мафии. В их доме была заложена бомба в отместку за то, что отец Драго убил нескольких человек. Оба они погибли при взрыве. Драго и Тара выжили. — Ее голос дрожит, она смахивает слезу. — Дина, их сестра, тоже погибла.
У меня сводит желудок, и я закрываю рот рукой, но шокированный вздох все равно вырывается наружу.
— Были родственники, которые могли бы приютить Драго и Тару, но я не могла позволить им остаться в Сербии. Это была кровная месть, и я не хотела рисковать, чтобы убийцы пришли за ними. Я подделала их паспорта, будто они принадлежали мне, и мы приехали сюда.