Дальше я его уже не слушаю. Возвращаюсь в дом, пробираюсь через толпу, беру Алену за руку и тащу к выходу.
– Что такое? Куда ты меня тащишь? – Упирается она. – Где Стас?
– Ты что, Высоцкий, сбрендил совсем?! – Кудахчет Тая, нагоняя нас.
– Мы уезжаем. – Холодно говорю я.
– Куда?
– Домой.
– С чего это? – Аленка выдирает руку.
– Я обещал маме, что доставлю тебя домой. – Достаю телефон. – Сейчас приедет такси.
– Да он, блин, даже не на машине! – Визжит Тая. – Раскомандовался тут!
– Никита, что происходит? – Пытается заглянуть мне в лицо Алена. – Что с тобой? Почему ты так себя ведешь?
«Да если бы я только знал!» – хочется проорать мне ей в лицо.
– Все, отбой, Высоцкий. – Выдирает у меня мобильник из рук Тая. – Не надо нам твоего такси, понял? Сами доберемся, когда вечеринка закончится!
– Дай сюда! – Рычу я.
Вырываю у нее телефон и снова захожу в приложение.
– Я никуда не поеду, Никита. – Серьезно говорит мне Леля. – Слышишь?
Мне приходится опустить на нее взгляд. Ее глаза блестят от слез, но во взгляде вызов, а подбородок гордо задран вверх.
– Ты мне не хозяин, понял? – Произносит она решительно. – Хочешь везти меня домой – вези. Но только тогда, когда я решу, что мне туда пора. А пока мы с Таей идем отрываться!
– Правильно. – Подтявкивает та. – Зря, что ли, красились и наряжались?
– Хочешь ждать – жди. – Добавляет Алена.
– Лель… – Хрипло зову я, когда девочки разворачиваются, чтобы уйти.
– Разберись лучше со своей башкой, Высоцкий. – Бросает она через плечо. – А я сама буду решать, чем мне заниматься! И с кем!
Она уплывает в своем откровенном наряде, бесстыдно виляя бедрами. А у меня челюсть падает на пол: я вообще, кажется, забываю все слова, которые хотел сказать.
Алена уходит, делая самое страшное – оставляя меня наедине с самим собой, с человеком, с которым мне труднее всего найти общий язык. И я стою так – в полном недоумении и в смешанных чувствах, как какой-то олень, еще минут, наверное, пять. А потом возвращаюсь на вечеринку, чтобы несколько мучительных часов наблюдать за тем, как моя лучшая подруга приковывает взгляды всех присутствующих парней и следить за тем, чтобы к ней никто не подкатывал, тем более – Кощеев.
Я бы и рад разобраться со своей башкой, но она кипит от чувств, которых в ней быть не должно: от ревности, злости, растерянности и паники, вызванной неспособностью контролировать любые эмоции.
– Вон Полинка одна скучает. – Встает рядом со мной Денис и подает мне стакан.
– Кто? – Хмурюсь я, вглядываясь в толпу.
Он ржет, а я только злюсь еще больше. Чего тут смешного?
– Уже забыл про Матвееву?
– Что? Я… нет! Мне просто сейчас не до этого!
Нужно следить, как бы еще кто-нибудь не распустил лапы: у всех парней на этой вечеринке слюни текут от одного только вида Красновой! Она что, не могла одеться приличнее? Кто надевает на себя тряпку, едва прикрывающую тело, зная, что тут будет куча самцов?