Она называет адрес в престижном районе. Тот находится сразу за нашим, на той же береговой линии, только намного лучше благоустроен, дороги там идеальные, пляжи чистые и закрыты для туристов, а дома все сплошь коттеджи с дизайнерскими интерьерами. По сути, это короткая улочка, где живут обеспеченные люди города, и куда простым смертным вход если не закрыт, то уж точно ограничен. Как говорится «смотри, но руками не трогай, жить здесь тебе не по карману».
– О, какое хорошее место. – Отвечает Высоцкий, делая вид, будто не знал, где она живет.
Он оборачивается, и мы встречаемся взглядом. Его неловкость и смущение натыкаются на мои недовольство и гнев.
«Что значит «предложил подвезти»? – Одними глазами говорю я. – Это, вообще-то, моя машина, мог и спросить!»
«Прости, прости, прости», – хлопает ресницами Никита.
Я шумно выдыхаю и стискиваю кулаки: «Бесишь!» Но так и не произношу вслух этих слов.
Матвеева идет, плавно покачивая бедрами. Я уверена, она делает это не специально, у нее это выходит само собой. Просто некоторые девочки с рождением получают то, что принято называть женственностью, а остальным приходится вырабатывать ее в себе годами. И не всегда успешно, между прочим.
А она двигается и выглядит так, словно ее красота огромна, и идет на полшага впереди нее. Недосягаемый уровень. Наверное, я никогда не смогу быть как Полина. Даже если буду повторять за ней каждое движение, каждую улыбку, поворот головы или слово. Даже если буду полностью копировать ее стиль в одежде, прическу и образ.
Мне просто не дано.
У машины мы с Полиной едва не наталкиваемся друг на друга. Все из-за того, что она направилась к пассажирскому сиденью, а туда по привычке собиралась сесть я.
– Э… Садись ты. – Уступаю ей я. – Я поеду сзади.
Не знаю, зачем делаю это. И Матвеева даже не благодарит меня: по-хозяйски забирается на пассажирское сидение пикапа и хлопает дверцей, а мне остается лишь прикусить свой язык за глупое предложение и полезть назад. Еще один недовольный взгляд я мечу в Высоцкого в зеркало заднего вида, как только устраиваюсь на сиденье.
– Так как учеба? – Заметив, что Полина с интересом оглядывает небогатое убранство салона, спрашивает Никита.
– Что? – Поворачивается она.
– Начало учебного года. Наверное, тебе совсем не хотелось возвращаться в школу после летних каникул?
– Это да. – Отвечает девушка. – Уроки отнимают много времени и сил. Я бы предпочла потратить их на саморазвитие.
Я наклоняюсь к переднему сиденью и втягиваю носом аромат ее духов. Такой изысканный. Странно, что такая хорошенькая девушка с таким хорошим вкусом не считает учебу в школе развитием.
– А куда ты собираешься поступать? – Интересуется Высоцкий.
– Папа хочет, чтобы я шла в медицинский. – В ее голосе звучат капризные нотки. – У него фармацевтический бизнес, найти для меня теплое местечко в компании не будет проблемой.
– Я слышал, в этой сфере крутятся большие деньги.
– Еще бы, люди болеют всегда, им нужны лекарства. Как говорит папа, когда встает вопрос жизни и смерти, вопрос цены уже не стоит.
«Она недалекого ума. – Мысленно вздыхаю я. – Как Никита этого не замечает? К тому же, Полина собирается идти в медицинский не ради спасения жизней, а по велению отца и из-за финансовых соображений. Высоцкому точно нужна такая девушка? Он ее потянет?»
– Медицинский это круто. – Говорит он.
– Да. Только с химией и биологией у меня совсем никак. – Вздыхает Матвеева. – Пришлось записаться на факультативы, а там така-а-ая скука.
– Серьезно? А я тоже планировал пойти на химию. – Брякает Никита.
– Да? – Удивляется Полина. – Тоже собираешься на медицинский?
– Н-нет. – Теряется он. Но тут же придумывает, как поправить ситуацию. – Я просто обожаю химию! С детства! Ну, в смысле, не с детства, а с тех пор, как нам стали ее преподавать!
Я бью себя ладонью в лоб и отворачиваюсь к окну. Мне больно на него смотреть. Это унизительно – вот так изворачиваться, чтобы понравиться кому-то или быть к нему ближе.
– А вообще я музыкант. – Выпаливает Высоцкий. – И солист в собственной группе.
– У тебя своя группа?