Мама приезжает через сорок минут. На ней лица нет. Сжав губы добела, она проходит мимо меня – сразу в приемную. Я встаю, чтобы объясниться с ней, но она останавливает меня резким жестом: ей сейчас не до разговоров. Видимо, Фельдман наговорил ей про меня всяких небылиц. А еще эта новость об отчислении – не представляю, как она отреагирует, и получится ли все уладить.
Мама выходит из кабинета через десять минут. Ее щеки пылают.
– Пошли. – Командует она, проходя мимо, и даже не смотрит в мою сторону.
– Что тебе сказали? – Бросаюсь я за ней. – Меня отчислят?
– Нет.
– Миронов будет требовать компенсацию? Что сказал Фельдман?
Ее каблуки звенят в тишине коридора.
– Мам, что он сказал? – Я останавливаю ее, коснувшись плеча, и разворачиваю к себе.
В ее глазах блестят слезы.
– Никита, пожалуйста, не сейчас. – Тихо произносит она.
15.1
– Ксения Кулик. – Повторяет Тая дежурной медсестре. – Может, проверите еще раз? Ку-лик.
– Это, наверное, та, что вчера поступила. – Подсказывает ей напарница, тыча пальцем в журнал. – Ей провели все исследования, сейчас уже отпускают.
– А, ну, поэтому у меня и не отмечено. – Та поднимает на нас взгляд из-под очков. – Девочки, вашу подружку не стали класть в отделение. Значит, уже отпустили, и либо она ушла, либо вы найдете ее в одной из смотровой приемного. Это тут – по коридору направо.
– Спасибо!
Мы бросаемся в указанном направлении.
– Бахилы! – Орет она нам вдогонку.
Тая хватает из коробки у входа две пары бахил, одну подает мне, другую надевает сама, и мы буквально врываемся в восточное крыло больницы, через которое идет прием всех больных, поступивших по скорой.
– Нам нужно найти подругу! – Преграждает путь одной из медсестер Тая. – Ксения Кулик!
– Четвертая смотровая. – Указывает та. – Они, наверное, уже домой собираются.
Мы спешим туда. Входим как раз в тот момент, когда Ксюшина мама помогает ей надеть плащ.
– Ксеня! – Восклицаем мы одновременно.
И только ее мама успевает отойти, как мы заключаем подругу в объятия.
– Ой, здрасьте. – Бормочу я, бросив на женщину виноватый взгляд.
– Здравствуйте, девочки. – Улыбается ее мать.
Ей лет сорок, она ухожена и стильно одета.
– Что случилось? Мы так перепугались! – Ощупывает и оглядывает Ксюшу Тая – так, словно где-то на ее теле точно должны быть ответы на эти вопросы.
– Ничего смертельного. Мы больше напугались. – Тихо отвечает Ксеня. – Паническая атака. Просто у меня никогда такого не было, и я не знала, что такое вообще бывает.
– Паническая атака? Это из-за… – Но, напоровшись на многозначительный взгляд Ксени, Тая обрывает фразу.
Очевидно, та не хочет, чтобы мы упоминали Дрыгу и их отношения в присутствии ее матери.