Это тоже унизительно. Я же взрослая. Неужели даже это без согласования мне запрещено?
Отрываю взгляд от бутылки и поднимаю к внимательным глазам.
— Как дела? — спрашиваю так ненатурально, что аж стыдно. Айдару тоже не нравится. Он хмурится. Смотрит пристально. Почему-то не торопится вести со мной светскую беседу.
— Это ты из-за Бекира?
В ответ хочется засмеяться. А еще из пор сочится желчь. Я щелкаю пальцами и тычу в Айдара указательным. Задерживаю. У него, как и у папы, напряжены скулы.
Сложно отделаться от мысли, что все они одинаковые…
— Там не так всё серьезно, Айлин. Я узнавал…
Улыбаюсь, пусть и неуместно.
— Я непременно передам маме, спасибо.
Открыто ерничаю. Конечно, ничего и никому я уже не передам. Ноги моей в том доме больше не будет.
Но и желание поплакать у мужа на плече и получить его защиту испарилось днем. Я больше не чувствую себя настолько с ним близкой.
Но он снова не оценивает мое чувство юмора должным образом.
— Еще скажи, пожалуйста, что мне папе передать? Он за тобой по городу носится, а ты очень занят. У тебя обед с любовницей…
Айдар сдувается гелиевым шаром. Опускает голову и долго-долго выдыхает. Помогает ли ему — не знаю. Мне — совсем нет.
Когда он возвращается ко мне взглядом, на мировую идти не хочется. Только обострять.
— Это тебе кто сказал про любовницу?
Веду плечами.
— Сама увидела.
— Почему не подошла?
— Не привыкла мешать.
Усмехается. Убивает меня в очередной раз.
— Мы давно не спим, Айлин. Ты это знаешь.
— Я этого не знаю. Я знаю, что ты мне несколько раз об этом сказал. Но это не мешает вам обедать. С моим отцом ты не хочешь, а с ней…
— Нам было, что обсудить.
— Что-то более важное, чем избиение брата твоей жены, конечно же…
Лицо Айдара снова каменеет. Я перехожу черту. Но разве мне еще есть чего бояться? За сегодня уже не впервые.
— Если бы там было что-то серьезное, Айлин, я бы вмешался…
Не верю. Смакую слова, а потом киваю.
— А когда вписывался за других, тоже ждал, пока будет что-то серьезно?
Спрашиваю неправдоподобно равнодушно. Ставший острым как лезвие взгляд не выдерживаю. Меня ужасно трясет, но я делаю вид, что срочно нужно посмотреть на маникюр. Тошнит еще сильнее. Я же беру его деньги. Даже на ногти. Пользуюсь ими. Как при этом смею укорять?