Дергаю вниз. Оголяя спину. Он смаргивает.
— Ну ты же начала говном меня заливать. Даю возможность закончить.
Его слова возмущают настолько, что я выдыхаю весь скопившийся в легких воздух.
Бегунок доезжает до копчика. Я прижимаю платье к груди. Еще несколько секунд назад в голове были идиотские мысли эпатировать. Теперь скорее умру, чем буду светить перед ним своими ненужными красотами. Однажды он уже отказался. Второй раз я не предложу.
— Не стройте из себя святого! Это не я заставила вас взять себя замуж! Я даже не просила! Я вам понравилась! Вот это все понравилось… — Разворачиваюсь к нему и веду рукой от лица вниз по телу, а потом снова прижимаю ткань к груди. — Вы меня пожалели. Подумали, а почему бы не разнообразить свою скучную прокурорскую жизнь? Вряд ли часто есть возможность общаться с глуповатыми, местами наивными, но восторженными девчушками. Еще и кырымлы! Будет веселить. Краснеть от мата. Услужить пытаться. Мы же такие… Покладистые. Благодарные. А вы по дому соскучились.
— Дома на меня так не орали…
Краснею. Я близка к тому, чтобы расплакаться. Вздергиваю нос, смотрю в потолок, а потом опять на Айдара.
— Что вы от меня хотите? Не видите, что я не в настроении? Я сделала то, что вам нужно было? Ну так отцепитесь!
— Если он на тебя так влияет, то мы пересмотрим договор, Айлин. Разводимся и ты идешь на все четыре стороны. Или держи себя в руках.
От серьезного тона прокурора по коже холодок. Я готова бросить опрометчивое: «да на здоровье! Разводимся!». Торможу из последних сил.
У меня нет ни Мити, ни самостоятельности. Разведемся — вернусь к своим. Лучше умру.
— Оставьте меня в покое, Айдар. Я на взводе. Даже со мной иногда случается, как видите. Едьте куда-то, пожалуйста. У вас же есть, с кем время провести, правда? Это вы ко мне зачем-то пришли. Это вам зачем-то нужно было корку содрать. Меня тошнит от этого вечера. От родителей. От брата. От всех. А тут вы… И я должна вам улыбаться. Благодарить опять… Я не железная…
Градус снижается. Я иду на попятную. Произношу куда тише. Сильнее вжимаю руки в грудь. Как будто держу уже не ткань, а тело с душой.
Не знаю, что происходит с моим лицом, но выражение на лице Айдара смягчается. Он сглатывает. Закрывает на секунду глаза и шагает навстречу.
Это меня пугает настолько, что пячусь.
Он видит, тормозит.
Едет взглядом по телу. Фокусируется на глазах.
— Ты телефон забыла. В машине. Я принес.
Опускает ладонь в карман. Достает мой мобильный. Бросает и гаджет с глухим хлопком бьется о покрывало.
Стыд топит по самую макушку.
Господи, Айлин… Ты опять… Думала, он к тебе просто так придет?
— Простите, — выталкиваю из себя извинение, смотря на носки мужских блестящих туфель.
— За правду не извиняются, Айлин. Я бы не извинялся.
На это я уже не отвечаю.
Айдар разворачивается и идет к двери.
Она закрывается, я опускаюсь на кровать там, где стояла.
Ужасный вечер становится еще хуже. Сказано столько гадостей… Между нами теперь совершенно точно не построенное на обоюдной симпатии сотрудничество…
Каждый шорох в доме пугает. Айдар долго находится на первом этаже, потом выходит из дому и садится в машину.
Похоже, решил прислушаться к моему совету, но облегчения это не дарит.
Как и то, что на сей раз сообщения я по свежеозвученной просьбе уже не получаю.