Она издала сострадательный вздох, в ответ на который он указующе ткнул в нее пальцем.
— Будешь меня жалеть, и я передумаю насчет клятвы не кусать.
— Никакой жалости. Обещаю, — мягко сказала она. — Но какое это имеет отношение к тому, что ты не питаешься от…
— Не люблю собой делиться.
Сам по себе, подумала она. Ни с кем… кроме, возможно, Рэд Сокса.
Она осторожно стянула покрывало до голени.
— За что тебя наказали?
— Я могу называть тебя Джейн?
— Да.
Она опять намочила ткань и провела ею под его голенью. Когда он снова замолчал, она не стала ему мешать. На данный момент.
Под ее ладонью его колени согнулись, бедра чувственно напрягались и расслаблялись. Ее глаза скользнули по его эрекции, она с трудом сглотнула.
— Так что, ваша репродуктивная система работает так же как наша? — спросила она
— Вполне.
— У тебя были человеческие любовники?
— Не очень люблю людей.
Она неловко улыбнулась.
— Я не буду спрашивать, о ком ты сейчас думаешь.
— И хорошо. Не думаю, что тебе понравится ответ.
Она подумала о том, как он смотрел на Рэд Сокса.
— Ты гей?
Его глаза сузились.
— Почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, ты очень привязан к своему другу, тому, который в бейсболке.
— Ты ведь знала его прежде, не так ли?
— Да, он выглядит знакомым, но не могу вспомнить откуда.
— А тебя это напрягает?
Она пробежалась полотенцем по его ногам до бедер, затем отклонилась назад.
— Что ты гей? Ни в коем случае.
— Так ты бы чувствовала себя в безопасности, да?
— И потому что я не ханжа. Как врач, я довольно хорошо понимаю, что каковы бы ни были наши предпочтения, внутри мы все одинаковые.