Он взял зажигалку и что-то вроде самокрутки из тумбочки и, пошатываясь, пересек комнату. Она наблюдала за ним из своего угла, готовясь в любой момент оказать необходимую помощь.
И да, хорошо, возможно, она смотрела на него не только потому, что не желала, чтобы он рухнул лицом на ковер: его спина была великолепна, твердые мускулы обтягивали плечи, красивыми лучами расходясь от позвоночника. И его задница была…
Джейн прикрыла глаза и не убирала руку, пока за ним не закрылась дверь. Много лет проработав в медицине и хирургии, она четко следовала части клятвы Гиппократа: «Не Соблазни Пациента Своего».
Особенно, если речь шла о похитившем тебя пациенте. Боже. Неужели это действительно происходит с ней?
Через несколько минут из туалета раздался журчащий звук воды, но она не слышала, чтобы включился душ. Наверное, сначала он решил покурить.
Дверь открылась и, пошатываясь, пациент вышел; он не мог поймать равновесие, будто находился в эпицентре шторма. Он схватился за дверной косяк рукой в перчатке, плечи напряглись.
— Черт… Меня тошнит.
Джейн включила режим «врач» и бросилась к нему, отбросив в сторону тот факт, что он был обнажен и вдвое крупнее ее, и что несколько минут назад она пожирала его задницу глазами так, будто ее выставили на распродажу. Она обхватила его рукой вокруг твердой талии и крепко прижалась к его телу. Он опирался на нее, его вес был огромен, от полученной нагрузки она едва не свалилась на кровать.
Когда он с проклятием растянулся на кровати, она потянулась через него за простыней, попутно заметив шрам у него между ног. Он мог исцеляться без следов, тогда почему этот шрам остался на его теле?
Он резко выдернул покрывало у нее из рук, обернув его вокруг себя черным облаком. Затем закрыл глаза руками так, что она могла видеть лишь его эспаньолку и подбородок.
Ему было стыдно.
В образовавшейся тишине она поняла, что ему было… стыдно.
— Хочешь, я помою тебя?
Он задержал дыхание и какое-то время сохранял молчание. Ей показалось, он откажется. Но затем его рот медленно открылся:
— Ты бы смогла?
В какой-то момент ей захотелось ответить очень серьезно. Но у нее возникло чувство, что это лишь усилит неловкость сложившейся ситуации.
— Ну да, что сказать, я становлюсь святой. Это моя новая цель в жизни.
Он слегка улыбнулся.
— Ты напоминаешься мне Бу… э, моего лучшего друга.
— Ты имеешь в виду Рэд Сокса?
— Да, он всегда найдет что-нибудь остроумное в ответ.
— Ты знаешь, что едкое красноречие — это признак ума?
Пациент опустил руку.
— Я никогда не сомневался в твоем уме. Ни на мгновение.
Джейн затаила дыхание. Заметив в его глазах столько уважения, она могла лишь выругаться про себя. Для нее не было ничего привлекательнее, чем мужчина, который ценил умных женщин.
Блин.
Стокгольм. Стокгольм. Стокгольм…
— Я хотел бы принять ванну, — сказал он. И добавил: — Пожалуйста.
Джейн прокашлялась.
— Окей. Хорошо.