Она посмотрела на него поверх пациента, до сих пор ошарашенная, и не знала что сказать. Боже, у нее давно не было мужчины. В ее кровати. В ее голове. Чертовски давно. Она годами возвращалась в свою одинокую квартиру, принимала душ, все в том же одиночестве засыпала, и по-прежнему одна уходила на работу. Ее родители умерли, и у нее не осталось семьи; и часами находясь в больнице, у нее не было друзей «извне». Единственным человеком, с которым она постоянно общалась, был… ну, Манелло.
Когда она сейчас посмотрела на него, ей пришло в голову, что он был настоящей причиной ее отъезда, но не потому, что стоял на ее пути в отделении. На каком-то уровне она знала, что этот разговор по душам близился, и она хотела избежать его.
— Молчание, — прошептал Манелло, — не лучшая вещь в данный момент. Если, конечно, ты не пытаешься сформулировать что-то типа «Мэнни, я любила тебя все эти годы, поехали к тебе домой чтобы провести следующие четыре дня в горизонтальном положении».
— Ты завтра на дежурстве, — сказала она машинально.
— Я позвоню, скажу, что болен. Гриппом. И как твой начальник, прикажу тебе сделать то же самое. — Он наклонился вперед над пациентом. — Не уезжай завтра в Колумбию. Не уезжай. Давай посмотрим, как далеко мы сможем зайти.
Джейн посмотрела вниз и поняла, что уставилась на руки Мэнни… на его сильные, широкие руки, которые починили столько бедер, плеч и коленей, спасали карьеры и счастье такого числа спортсменов, профессионалов и любителей. И он не просто оперировал детей и спортсменов. Он сохранял подвижность больным раком, как пожилым, так и раненным, помогая многим сохранять функции рук и ног.
Она попыталась представить эти руки на своей коже.
— Мэнни… — прошептала она. — Это сумасшествие.
На другом конце города, в переулке за ЗироСам, Фьюри поднялся от неподвижного, призрачно-белого тела лессера. Черным кинжалом он сделал зияющую рану на шее нежити, и блестящая чернильная кровь вытекала на покрытый грязью асфальт. Он инстинктивно хотел проткнуть сердце лессера и послать его назад, к Омеге, но так было раньше. Новый вариант намного лучше.
Однако это дорого обходилось Бутчу. Очень дорого.
— Этот готов для тебя, — сказал Фьюри, отступая назад.
Бутч подошел ближе, замерзшие лужи хрустели под его ботинками. Его лицо было мрачным, клыки удлинились, а запах носил сладость детской присыпки их врагов. Он прикончил убийцу, с которым сражался, сделал свое дело, и сейчас сделает это снова.
Коп выглядел воодушевленным и больным одновременно, когда опустился на колени, положил руки по обе стороны от лессера и наклонился ниже. Открыв рот, он устроился напротив рта лессера и сделал глубокий, медленный вдох.
Глаза лессера широко распахнулись, когда черная дымка начала выходить из его тела и проникать в легкие Бутча. Не было никаких перерывов во вдохе, пауз в затяжке, просто непрерывный поток зла переливался из одного сосуда в другой. Под конец их враг превратился ни во что иное, как в серый пепел, его тело развалилось на частицы тонкодисперсной пыли, которую унес холодный ветер.
Обмякнув, Бутч боком упал на грязную дорогу в переулке. Фьюри подошел и вытянул руку…
— Не трогай меня. — Голос Бутча был простым хрипом. — Я заражу тебя.
— Позволь мне…
— Нет! — Бутч оттолкнулся от земли, поднимаясь с асфальта. — Просто дай мне минутку.
Фьюри навис над копом, охраняя его и периферийным зрением следя за переулком, на случай если появятся еще лессеры.
— Хочешь домой? Я поищу Ви.
— Черт, нет. — Карие глаза копа метнулись вверх. — Он — мой. Я сам найду его.
— Уверен?
Бутч поднялся на ноги, его тело качалось как флаг, а лицо было бледно-зеленым.
Фьюри зашагал рядом с парнем по Торговой, и ему не нравилось выражение на лице Бутча. На лице копа застыло шальное выражение лица человека, чья жизнь — калейдоскоп бурных потрясений, но готового воевать до последнего вздоха.
Когда они вдвоем прочесали мрачные места Колдвелла и ничего не нашли, Бутчу стало еще хуже.
Когда они добрались до окраины центрального района, до самого Рэд Авеню, Фьюри остановился.
— Нам следует вернуться назад. Сомневаюсь, что он зашел так далеко.
Бутч остановился. Оглянулся вокруг. Сказал слабым голосом:
— Эй, глянь сюда. Это старый дом Бэт.
— Нам нужно вернуться назад.