Господи… это был вкус мира и жизни, пьянящий, мощный и привязывающий. Окружающее начало вращаться, как балерина в пуантах, подобно ярмарочной карусели в нескончаемом водовороте. В разгаре (эпицентре) этого вращения он с отчаянием глотал, зная без слов, — то, что льется сейчас в его горло, было единственным противоядием от смерти.
Кормление длилось сутками, целыми неделями. Или всего лишь мгновение? Интересно, наступит ли этому конец? Он не удивится, если проведет остаток своей жизни у этого запястья.
Он ослабил свой сосущий захват и открыл глаза.
Лейла, светловолосая Избранная, сидела рядом с ним на кровати, ее белое одеяние сверкало, как солнечный свет, лаская его взгляд. В углу стояли Роф и Бэт, они держали друг друга в объятьях и выглядели встревоженными.
Изменение. Его изменение.
Он поднял руки и показал знаками, размахивая, как пьяный: «Это закончилось?»
Роф покачал головой.
— Пока нет. Оно на подходе.
«На подходе?»
— Дыши глубже, — сказал король. — Тебе это понадобится. И слушай, мы здесь, хорошо? Мы тебя не оставим.
Черт, ведь точно. Превращение состояло их двух этапов, не так ли. И тяжелейший еще предстоял. Пытаясь побороть страх, он напомнил себе, что Блэй прошел через это. И Куин тоже.
И все Братья.
И его сестра.
Он встретился глазами с темно-синим взглядом Бэт, и внезапно, словно из ниоткуда возникло смутное видение. Он был в клубе… готическом клубе с… Торментом. Нет, он видел Тора и еще кого-то, здорового мужчину, большого, как Брат, но он не смог различить его лица.
Джон нахмурился, удивляясь, почему его подсознание сейчас выдает что-то подобное. А затем он услышал странный разговор.
Она моя дочь, Тор.
Она полукровка, Ди. И ты знаешь, как он относится к людям. Тормент покачал головой. Моя пра-пра-бабушка была человеком, и ты сам видишь, я стараюсь ему об этом не напоминать.
Они говорили о Бэт, не так ли… и значит, незнакомец, с расплывчатыми чертами лица, был отцом Джона. Это был Дариус.
Джон напрягся, чтобы сфокусировать видение на лице своего отца, молясь, чтобы оно стало четким, а Дариус поднял руку, привлекая внимание официантки, указал ей на свою пустую бутылку пива и почти пустой стакан Тормента.
Я не намерен позволить умереть еще одному своему ребенку, сказал он, особенно при существующем возможном шансе его спасти. И вообще, никто не знает, пройдет ли она превращение. Она может умереть, так ничего обо мне и не узнав. Так уже было прежде.
«Знал ли его отец о нем?» подумал Джон. Наверное, нет, учитывая, что Джон родился в туалете, на автобусной остановке, и был брошен там умирать. Человек, проявляющий подобную заботу о дочери, позаботился бы и о своем сыне.
Видение начало исчезать, и чем сильнее Джон старался удержать его, тем быстрее оно распадалось. Перед тем, как оно окончательно рассеялось. Джон посмотрел на лицо Тора. Военная стрижка, крепкие кости, и ясный взгляд вызвали ноющую боль в груди Джона. Именно так Тор сейчас смотрел через стол на мужчину, что сидел с ним. Они были близки. Лучшие друзья, по-видимому.
«Присутствие их обоих в моей жизни было бы чудесно», подумал Джон.
Нахлынувшая боль была космической, огромным взрывом она разорвала Джона на части, раскладывая на молекулы. Все его мысли и рассуждения исчезли, но у него не было выбора, кроме как смириться. Открыв рот, он беззвучно закричал.
Джейн не могла поверить, что смотрела в лицо вампира и молилась о том, чтобы он занялся с ней сексом. И в то же время она никогда в жизни не была так уверена в правильности происходящего как сейчас.
— Закрой глаза, — сказал Ви.
— Потому что ты собираешься поцеловать меня по-настоящему? — Господи, пожалуйста, пусть так и будет.
Ви протянул руку, на которой не было перчатки, и провел рукой по ее лицу. Его ладонь была теплая, широкая и пахла темными специями.
— Спи, Джейн.
Она нахмурилась.