— Привет, Мариам, — Давид поднимается и делает шаг ко мне, чтобы поцеловать в щеку. Но сделав это не отходит сразу. Пронзительный взгляд брата пригвождает к месту. Он внимательно изучает меня от кончиков волос до самых пят.
— Привет, — выдавливаю улыбку, потому что хочу избежать вопросов. На самом деле не планирую проводить много времени внизу. — Как дела?
— Нормально, — темные глаза безотрывно скользят по лицу. — Ты заболела, Мариам?
— Нет. Все хорошо.
Обхожу его, чтобы потрепать Гора по волосам и поцеловать пухлую щечку. От мальчишки пахнет печеньем и молоком.
— Мариам, ты вовремя спустилась. Давид к нам на ужин приехал. Ты же поешь с нами?
Вопрос мамы, произнесенный с едва заметным нажимом, означает, что мне лучше остаться внизу. Хотя если бы не брат, я бы и не спускалась.
— Да.
Но как бы я ни старалась, есть мне не хочется. Даже мясной аромат не возбуждает рецепторы. Машинально отламываю кусочек хлеба и кладу его в рот больше потому что так надо.
За столом мама с бабушкой выспрашивают у Давида как Ани, интересуются его работой, жалуются на подорожание продуктов. Все то же самое, что и каждый раз. Я же наблюдаю за ребятишками, с аппетитом расправляющимися с ужином, и думаю о том, что мне хочется вернуться в свою кровать. Там уютнее.
— Мариам, слушай, как насчет того, чтобы поехать сегодня ко мне?
Давид, словно услышав мои мысли, вопросительно выгибает бровь. Мама с бабушкой замолкают.
— К тебе? Зачем?
— В гости. Ани будет рада. Переночуешь у нас.
— Не знаю. А я вас не потесню?
— Что за бред? Конечно нет. Развеешься.
Особо не раздумывая, соглашаюсь. Мне в принципе все равно где ночевать. Главное, книгу свою не забыть. Да и мама с радостью поддерживает предложение. Знает, что с братом я не «натворю бед».
Дом Давида находится примерно в двадцати минутах езды. Племянники на заднем сидении громко лепечут всю дорогу, а брат выглядит напряженным. Знаю, что мое состояние уже во второй раз не осталось незамеченным, и скорее всего именно поэтому он позвал меня к себе.
Попытается узнать что случилось. Только что ему говорить? Теперь рассказывать о нас с Демьяном бессмысленно. Я только испорчу их отношения. Хотя… Может Демьян сам связывался с ним?
Всматриваюсь в мужское лицо, пытаясь понять, в курсе он или нет.
Когда Давид чем-то обеспокоен или злится, то всегда плотно сжимает губы. Как сейчас. Скулы напряжены, а пальцы крепко стискивают руль.
При мальчиках заводить такой разговор было бы глупо и неправильно, поэтому я просто отворачиваюсь к окну.
Ани действительно оказывается мне рада, но, как и Давид, не может скрыть пытливого взгляда каждый раз, когда смотрит на меня.
Так как мы уже поужинали, то хозяйка предлагает чай. Отказаться было бы невежливо с моей стороны.
Дети убегают в свою комнату, а мы, помыв руки, садимся к столу.
— Милая, все хорошо? — поставив три чашки кофе, Ани пододвигает ко мне сахарницу. — Положи сколько тебе нужно.
— Спасибо, — кивнув, отпиваю горячую жидкость.
— Как твои дела, Мариам? Ты на диете какой-то? Знаешь, я слышала, что все эти диеты до добра не доводят, — заметив проигнорированную сахарницу, Ани кладет себе две ложки сахара и садится напротив. — Потом только хуже, если себя в чем-то ограничивать…
Знаю, что только хуже. И сейчас мысли приходят совсем не о еде.
— Ани, позволь мне с сестрой поговорить!