Резко отстраняюсь. Лицо напротив удивленно вытягивается, а потом сверкает пониманием.
— Не хотел давить, наверное, слишком быстро. Но удержаться не смог. Прости.
— Это ты меня извини, я просто устала. До завтра, Нарек.
Мама открывает дверь как раз, когда я отхожу от него, и ноги меня снова подводят.
— Нарек, добрый вечер, как погуляли?
Цепкий взгляд матери безошибочно угадывает мое состояние. Сверкнув в меня недовольством, она пропускает нерадивую дочь внутрь, а сама остается на пороге.
Мне хочется в душ. Привкус поцелуя все еще неприятно щекочет кожу. Чужой запах воспринимается инородным на моем теле. Словно это что-то, чего не должно быть априори. Неужели так будет даже после свадьбы, и мне всю жизнь придется отмываться от прикосновений мужчины, который будет зваться моим мужем?
Глава 47
Мариам
Поднимаюсь по ступеням и, оказавшись в своей комнате, бросаю на кровать сумочку. Губы все еще неприятно зудят, от этого желание смыть чужой запах со своего лица достигает максимальной отметки.
Открываю дверь и тут же сталкиваюсь с мамой. Она вталкивает меня обратно.
— Что за внешний вид, Мариам? Ты видела себя в зеркале?
Странное ощущение. Раньше я бы мгновенно испугалась ее властного и осуждающего тона. Любое неодобрение со стороны родителей казалось по-особенному масштабным. Мне всегда хотелось соответствовать моим правильным маме с папой. Хотелось быть идеальной дочерью, чтобы ни у кого не возникло и мысли покоситься в их сторону. А сейчас, когда в голове все еще пары алкоголя, мне почему-то совершенно все равно, что сейчас скажет мама. Я и так делаю то, что должна. Приехала сюда, собираюсь замуж, потому что понимаю, что если не сделаю этого, вся семья от меня отвернется. Моя любимая ба, деда, дядя с тетей, брат, племянники… Для всех них я стану изгоем. А они в свою очередь — причиной насмешек соседей. Поэтому я здесь. Выполняю свой долг. Так неужели мне нельзя даже такой мелочи? Хотя бы раз в жизни расслабиться…
— Нет. А что? — отвечаю на заданный вопрос.
- Что? — шипение мамы угрожающе отбивается от стен. — Ты похожа на алкоголичку. Тебя шатает из стороны в сторону! Что соседи подумают? Как, в конце концов, Нарек отреагирует?
— Нормально он отреагировал, — пожимаю плечами, становясь перед зеркалом. Наливаю на ватный тампон мицелярную воду и прохожусь им по губам. — Завтра опять заедет.
Локоть обжигает болью, когда мама рывком разворачивает меня к себе лицом.
— Чтобы я видела тебя такой в последний раз! Позорище!
— Мам, когда я прихожу домой вовремя, тебе не нравится. Когда я удачно закрываю сессию, ты тоже недовольна. Сейчас я немного выпила, и снова все не так. Что мне нужно сделать, чтобы ты хотя бы раз осталась довольна?
— Не дерзи мне, Мариам! Забывай эти свои привычки перечить.
— Я же никогда не перечила!
— Если бы ты вела себя нормально, нам бы не пришлось тебя сюда увозить.
— То есть я виновата в своих чувствах?
— Да! Ты не должна была их даже допускать! Позволять этому ублюдку приближаться к тебе. Если бы тогда его сама оттолкнула, он больше не вернулся бы!
— Когда оттолкнула? — непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, о чем она говорит.
— Три года назад. Когда этот негодяй посмел тебя перед собственным домом облапать.
Отрезвление приходит почти мгновенно. Я отшатываюсь от мамы, не в силах поверить в то, что она говорит.
— Откуда ты…
— Видела, — выплевывает мама, заранее отвечая на вопрос, — а потом лично ему все высказала. Чтобы он приближаться к тебе не смел, потому что ты никогда не выберешь его, а если выберешь — всю оставшуюся жизнь будешь жалеть. Думала, он понял все, раз исчез. А тут на тебе, снова явился.
Шум в ушах усиливался с каждым произнесенным словом. Значит вот почему Демьян тогда уехал. Сердце при воспоминании о моем мужчине усиленно начало качать кровь, словно просыпаясь ото сна. Все его фразы «Я украду тебя, если понадобится. Ты не останешься одна. Я всегда буду рядом» обрели теперь совсем другое значение. Это были не просто слова. Он знал, что меня поставят перед условием, и пытался донести до меня всеми возможными способами, что несмотря ни на что будет рядом.