— Вы напились и наступили на шлейф моего платья, — усмехаюсь, — он порвался.
— Твоя мать меня чуть не убила, — весело говорит мужчина.
— Бегала за вами по всему саду с бутылкой шампанского, грозя размозжить череп. Но я не понимаю... семь лет прошло. Вы порвали все связи с нами.
Он морщится. Ему явно неприятно то, что я говорю.
— Я узнал о том, что у вас с Максом стряслось. И приехал поддержать тебя.
— Почему меня, а не его? — не понимаю, — он же ваш брат.
— Позволь мне оставить причину при себе, Лиля. Но я с самого начала видел, что ты не подходишь этой семье. Совсем другая.
— Вы ошибаетесь, — вздыхаю, — а меня совсем не знаете.
— Я знаю. Знаю, что, когда уезжал, ты была веселой девчонкой с огоньком в глазах. А теперь тебя словно нет. Но все равно я уверен, что ты не пыталась убить себя.
Сердце ёкает. Боль растекается в душе, словно вязкое масляное пятно. Очерняет. Не хочу думать ни о чем! Слишком больно! Отворачиваюсь.
— Вы подслушали мой разговор с матерью?
— Да.
— Не стыдно? Это вас не касается. Все думают, что я сумасшедшая. А Макс хочет запереть меня в доме со своей любовницей! — восклицаю, — что мне толку от поддержки родственника, который семь лет не давал о себе знать?!
— У меня есть к тебе предложение, Лиля, — он пытается заглянуть мне в глаза, но я отвожу взгляд.
Больше никому не верю. И не поверю никогда!
— И какое же? — выслушаю хотя бы ради любопытства.
— Я могу увезти тебя туда, где ни мой брат, ни моя семья тебя не найдут.
Глава 3
Лилия
Уснуть мне удаётся только на успокоительных. Слава богу, почти все мои кости целы, сломана лишь пара ребер. Еще поставили сотрясение мозга и ушибы внутренних органов. И черти какую депрессию. Егор... неужели он может спасти меня?
В груди появляется надежда. Неужели есть шанс сбежать от мужа, одержимого местью? Но вопросов больше, чем ответов. И самый главный: почему Макс ведет себя так, словно верит в то, что я сама себя... Господи!
Да я ни за что и никогда! Тем более, когда узнала о беременности. Здесь что-то точно не вяжется.
— Тук-тук! — писклявый голос моей помощницы вырывает из пелены мыслей.
— Убирайся, — говорю коротко, продолжая глядеть в окно.
— Как вы некрасиво себя ведете, — надувает губы, — я ведь беременна.
От этих слов внутри всё переворачивается. Руки сжимаются в кулаки, появляется желание выдрать тонкие волосёнки этой паскудной девки. Сколько времени она улыбалась мне, подставляя свои дырки моему мужу? Дрянь!
— Меня это не касается. Пусть он с тобой нянькается, — говорю ровно, — пошла вон из моей палаты, дешевка!
Однако Маше всё как с гуся вода. Она раскладывает фрукты, ставит минеральную воду. Что-то напевает себе под нос. Улыбка не сходит с до омерзения миленького личика.
— Ты глухая? — рычу, — выметайся!
— Не разговаривай так с ней, — на пороге появляется Макс с огромным букетом цветов.