– Что? – поинтересовался растерянно, подняв голову и посмотрев на друга.
– Говорю, темнеет уже, ты домой собираешься?
– А... да, конечно... А ты чего в парадном мундире? – спросил, закидывая бумаги в ящик.
– Сам же сказал, что не познакомишь с супругой пока я голый. Вот, исправился, принарядился, можем лететь.
– Куда?
– Считай, ты пригласил меня в гости, а я милостиво согласился. Не могу же я бросить лучшего друга в беде, отдав на растерзание законной супруге. Вдруг она тебя совратит, как жить-то потом будешь?
– Очень смешно. Я тебя на себе не потащу.
– Я на себе и не прошу, так и быть, можешь в лапу взять.
– То есть избавиться от тебя не получится, – констатировал я с тяжёлым вздохом.
– Нет. Хочу лично увидеть, как выглядит стерва, у которой получилось достучаться до твоего ледяного сердца.
– С чего вдруг оно ледяное-то?
– Я знаю тебя с детства и с уверенностью могу сказать, что ты ни разу в жизни не влюблялся, а о твоём добровольном отказе от женщин я вообще молчу.
– Я не отказывался, некогда просто. Совершенно нет времени на романы. Ладно, так и быть, полетели. Но предупреждаю сразу: будешь флиртовать с Эльмой – нос разобью!
– Обещаю вести себя примерно. Если хочешь, сообщу, что у меня в каждом городе Агахры по жене и ребёнку имеется.
– Клоун. Одной бы обзавёлся для начала.
– Не могу, я слишком прекрасен для одной. Остальные расстроятся, – вздохнул Дан грустно.
– Пошли уже, страдалец.
До моего замка добрались как раз к ужину. Приземлившись на поляне, поставил Даниэля на траву и обернулся. Одёрнув китель, недовольно покосился на мундир приятеля. Что-то на его фоне я выгляжу не очень. Чёрт, я серьёзно ревную Элю к Дану? Глупость же несусветная. Если в супруге я не уверен, в друге-то точно не сомневаюсь: он ни за что не посмотрит на мою девушку. Вот, умом всё понимаю, а в груди всё равно ворочается противное, колючее чувство под названием ревность.
25
АРАМАЗД.
Толкнул входную дверь и замер, поражённо изучая стоящую на лестнице супругу. По волосам, лицу и плечам Эльмы стекала какая-то подозрительная зелёная субстанция, а модное пышное платье теперь можно было только выбросить, настолько обильно оно было покрыто зелёной слизью.
– Эм... Милая, ты научилась краситься? Тебе идёт, – произнёс я растерянно, следя за тем, как по её лбу скользит вязкая капля.
В серых глазах мелькнула злость. Мстительно усмехнувшись, Эля сорвалась с места и повисла на моей шее.
– Дорогой, я так по тебе скучала! – призналась супруга, потеревшись измазанной щёчкой о мою левую щёку.
Проделав то же самое с правой, она отстранилась и, глядя на мою ошарашенную физиономию, весело улыбнулась:
– Тебе зелёный тоже к лицу. Пожалуй, остался последний штрих!
Эта пакостница, убрав одну руку с моего затылка, провела пальцем по носу, оставляя дорожку из слизи. Оценив результат своего труда, Эля довольно усмехнулась. Разумеется, она считает, что я изображаю ледяную скульптуру из-за шока, а меня так чувствами накрыло, что дышу-то с трудом.
Да, это всё лишь игра, но вдруг безумно захотелось, чтобы меня всегда так встречали. В смысле крепкими объятиями, счастливой улыбкой и светящимися от радости глазами. А запах! Я просто утонул в нём, не в силах надышаться. Сейчас ничего отталкивающего в этом аромате не было, сплошной нектар, кружащий голову и оплетающий мозг вязким туманом.
Обхватил талию жены и притянул её ближе. Густые ресницы дрогнули и распахнулись шире, улыбка медленно померкла, а взгляд Эльмы метнулся к моим губам. Я тоже смотрел на чуть подрагивающие манящие губки и уже начал склоняться к ним, как раздался голос Даниэля:
– А весело у вас тут, атмосферненько!