У нее красивая фигура, она не тощая, есть на что посмотреть. На пляже я то и дело отвлекался на ее ноги и родинку у пупка на плоском животе. Очень красивая девушка, и выглядит действительно юной, ни за что бы не сказал, что у нее может быть дочь.
— Бегите скорее, — она улыбается мне из-за козырька, а потом вдруг хмурится и снова переводит на дочку взгляд.
— Что случилось?
— У нее температура.
Огибаю коляску и заглядываю внутрь.
— На солнце перегрелась?
У Аленки пересохли губы и совсем красные щеки.
— Нет, у нее еще утром слюни бежали ужасно. Это так на зубы всегда.
Осторожно протягиваю руку и трогаю лоб, он просто раскаленный, но Алиса не выглядит такой напуганной, каким себя чувствую я.
— Мы побежали домой, нужно сбивать жар. Хорошей работы.
— А... это быстро пройдет? Ну эти ее зубы?
— Дня три жар, потом должно пройти, — быстро отвечает Алиса и перехватывает ручку коляски.
— Я провожу...
— Бегите! У вас совещание, я справлюсь. Это не первый ее зуб.
Она даже улыбается, но как-то вымученно, а я чувствую себя не на своем месте, направляясь к главному зданию отеля.
Девочка выглядела измученной, у нее так быстро поднялась температура! И со всем этим Алиса один на один почти год.
Тот, кто бросил ее — идиот и мудак. Вот так исчезнуть из жизни таких девчонок?
Но, кажется, туда ему и дорога.
ГЛАВА 9
Алена ужасно переживает период прорезывания зубов. У нее всегда поднимается температура под сорок, нас всегда ждут слюни, сопли и бессонные ночи. Я надеялась, что так будет только поначалу, но, увы, каждый раз, кажется, только хуже.
Я шарюсь в ванной по аптечке и с разочарованием понимаю, что жаропонижающего наскребу всего на пару доз. Олеся должна была купить его, я ее просила, но, кажется, она успешно об этом позабыла. Быстро пишу ей сообщение, чтобы забежала в аптеку по дороге за Артуром.
«Я же говорила, я сегодня с ночевкой у мамы, давно не виделись с ней! Доставку закажи»
Черт!
Вообще она меня предупреждала. Обещала приехать к утру, к моей смене, и теперь ей достанется абсолютно больной ребенок. Мы с ней по договору не уходим на больничные. Просто нет такой возможности ни финансово, ни по устному договору с Мигренью, так что все температуры, что Алены, что Артура, делим пополам. Самый большой кошмар случился, когда они заболели одновременно, а у нас было заселение под завязку. Помню, как мы по одной уходили работать, а вторая сидела и грустно смотрела на только что закрывшуюся дверь, так как два орущих ребенка — это страшно. Страшно, но выполнимо.
Даю Аленке, которая, конечно же, проснулась никакая, порцию жаропонижающего, которое с трудом набираю из пузырька. В комнате, к моему ужасу, жуткая духота, и ей будет плохо, но на улице ничуть не лучше. Включаю вентилятор, чтобы хоть немного погонял воздух по комнате, и быстро обтираю горячее тело Аленки водой. Она корчится, плачет и машет руками.
— Тише, малыш, сейчас полегчает.
Доставка из аптеки дороже, чем если просто добежать до самой дешевой, но я на всякий случай формирую корзину. Может мы дотянем до вечера и по прохладе прогуляемся сами. Потому что одного «Нурофена» не хватает на сумму для бесплатной доставки, и к нему плюсуется триста рублей, а таких денег у меня уже нет.
— Черт, — бросаю телефон на кровать и стараюсь успокоиться.
Мне некого просить о помощи, не у кого занимать, и это нормально. Я справлялась всегда и теперь тоже справлюсь.
— Верно?