И мне безумно хочется, чтобы они взяли меня в свой волшебный круг. Я бы с удовольствием вставал ночью и садил сына на горшок, ходил на кухню и приносил ему водичку. Что ещё делают по ночам настоящие папы?
- Можно я сегодня останусь с вами? – спрашиваю Милу осторожно, когда Жорик, забавно положив ладошки под щёчку, засыпает.
- Зачем? – она удивлённо переспрашивает, как будто боится меня.
- Мало ли. Вдруг что-то понадобится, – отвечаю первое, что приходит на ум.
Не удивлюсь, если скажет, что привыкла справляться сама. Это факт, против которого мне нечего возразить. Но я больше не собираюсь отказываться от своих обязанностей!
- Хорошо, я постелю тебе на диване, – неожиданно быстро сдаётся. Видимо, всё ещё очень напугана.
Я бы предпочёл спать на удобной кровати вместе с Милой. Но диван в её номере – это тоже шаг вперёд. Не оттолкнула, когда я обнял, позволила остаться… Значит, даёт мне шанс?
В то же время не могу понять, зачем она встречалась с адвокатом. Я пробил – Филиппов, у которого она, судя по всему, была, специализируется на разводах. Какое это отношение имеет к нам? Что Мила задумала?
Жора вскакивает рано утром бодрый и энергичный, будто ночью ничего не произошло. Моё присутствие в их номере его не удивляет. Видимо, он ещё в том возрасте, когда дети не придают значения взрослым формальностям. Тем легче мне будет влиться в их жизнь.
Весь день мы проводим с малышом и Галиной вместе. Быть отцом оказывается очень интересно. Особенно, если ребёнок – мой родной сын.
Сейчас меня это уже не шокирует, как в первое время после получения результатов теста ДНК. Но по-прежнему будоражит болезненное чувство вины и безвозвратной утраты чего-то очень важного.
По возвращении домой жизнь затягивает меня в очередную воронку, которая сродни мясорубке.
Главным событием становится визит Вайнштейна на химзавод. Напряжение в офисе зашкаливает. Я сам будто подключён к высоковольтной линии передач. Волнение превышает допустимые лимиты. Целый день вожу инвестора по цехам, затем ещё раз показываю презентацию с планами развития, под которые ищу деньги. Предоставляем все необходимые документы.
С Вайнштейном – целый отряд специалистов. Каждый – профессионал в определённой области. Ранее они провели предварительный анализ перспективности вложений. И надеюсь, что их нынешний визит свидетельствует о положительной оценке и заинтересованности старика.
Служба безопасности установила, что в столице он встречался с двумя моими конкурентами. Но никаких намёков на результаты этих встреч получить не удалось. Вайнштейн всё держит в строжайшей тайне. Плетёт интриги? Впрочем, даже мне гости не озвучивают никаких выводов о визите. Сообщают лишь, что уведомят о принятом решении позже.
Мила рассказывает, что их совместная работа с Робертом оказалась весьма плодотворной, и он получил огромное количество материалов для книги и очень ей благодарен. Добавит ли это плюсик мне в карму? Хотелось бы надеяться.
После возвращения из столицы нам с женой так и не удалось поговорить. У неё почти каждый день – лекции и какая-то дикая беготня с бумагами, связанная с защитой. Да и я в преддверии визита потенциального инвестора все дни до поздней ночи пропадал на заводе.
Когда за гостями закрываются ворота проходной, выдыхаю и чувствую себя выжатым и опустошённым. Я сделал всё, что мог… Удалось ли мне произвести нужное впечатление?
Всего несколько месяцев назад вопрос инвестиций был для меня важнее всего на свете, буквально вопросом жизни и смерти. Теперь чувствую, что у меня появились задачи гораздо более значимые и важные. Если Вайнштейн откажет, я переживу и буду двигаться дальше в существующих реалиях. А смогу ли я жить без Милы? Боюсь, что уже нет… Жаль, что эта простая истина дошла до меня так поздно.
Смогу ли уговорить её остаться?
Мы по-прежнему висим в неопределённом состоянии и двигаемся навстречу друг другу черепашьими шажочками.
Я бронирую столик в ресторане. В том самом, где мы очень любили ужинать, когда были счастливы вместе. За прошедшие годы в нём существенно обновили интерьер. Но потрясающий вид на горящий огнями город остался неизменным.
- Я хотел поговорить, – начинаю сразу, как только делаем заказ. – Давно хотел, но как-то не получалось.
Мила напрягается. Я заметил, что все серьёзные разговоры она воспринимает чуть ли не болезненно, в штыки. Боится. Болтовня ни о чём, о её работе и моём концерне нам даётся куда свободнее.
- Давай завтра подадим заявление на признание меня отцом Жоры. Я был в ЗАГСе, но сказали, что для этого ты тоже нужна.
Она поднимает брови. Знаю, наверняка задаётся вопросом, как это мне не удалось порешать самому?
- Ты же сначала собирался оформить развод? Или хочешь провернуть сразу два в одном, чтоб лишний раз не бегать?
- Не будет развода, – сообщаю категорично. – Я не собираюсь с тобой разводиться.
Я помню о Филиппове. Если Мила подаст иск, я не смогу ей помешать. Это её право. Суд расторгнет наш брак даже при наличии общего сына.
- В смысле? А как же наш договор? Ты сказал, что разрываешь его, и деньги перевёл…