- Откуда? Откуда вы знаете? – спрашивает он удивлённо.
- Ты сам в прошлый раз сказал, – отчасти блефую, – что тебе грозила статья. И что неизвестно, какая была хуже – за изнасилование или… Что ты там натворил?
Смотрю на него в упор. Сомнений нет – я попал в цель. Но он какое-то время ещё сопротивляется.
- Прошло всего четыре года. Поднять архивы – плёвое дело. Как бы тщательно ни отмазывали, следы наверняка остались. Мои ищейки найдут. Если срок давности не истёк, пойдёшь под суд, – пугаю. – Или… Альтернативно – ты можешь дать мне информацию, которая интересна мне, и я забуду о тебе.
- Шантажируете? Пытаетесь мой долг перекупить? А только шиш с маслом вам. Я тоже не пальцем сделан, я всё уже сам выяснил. Развели меня как лоха. Мужик тот выжил! Ну, повалялся в больничке некоторое время. Но жив-здоров, даже не на инвалидности. Так что ничего вы мне не предъявите, – говорит эмоционально.
- То есть ты… что-то сделал мужчине. Сбил на машине? – смотрю на него, считывая реакции. – И тебе сказали, что ты его убил. Предложили спрятать тело, а взамен попросили… Что тебя попросили? Соблазнить мою жену?
- Не совсем. Я сбил его на пешеходном переходе. Телефон зазвонил, я отвлёкся. Люди там были. Его увезли в больничку, якобы без сознания, при смерти и всё такое. Мне помогли машину тихо отрихтовать. Ну и дело как висяк оформили, – оправдывается. – Но пугали, что мужик типа в любой момент умрёт, надо дорогостоящее лечение, они его финансировали. А я тогда на мели был, да и перепугался страшно.
- Кто?
- Не знаю. Баба какая-то расфуфыренная. На бэхе понтовой, но не последней модели. Снежаной представилась.
Я напряжён как струна. Не знаю никаких Снежан. Но имя может быть вымышленным, да и дама может быть кем угодно.
Слишком затратное дело – подстроить аварию, профинансировать лечение… Ради чего? Хотя… авария могла быть случайностью, а женщина воспользовалась ею.
- Что попросила взамен?
- Она откуда-то знала, что Мила была в школе влюблена в меня. Попросила её обаять и соблазнить. Причём так, чтобы вы об этом обязательно узнали. Втирала, что первая любовь живёт вечно, она не могла меня забыть и бла-бла-бла. Вот только Мила на меня не клюнула. А в целом всё вышло правдоподобно, вы поверили. Да и она сама не догадалась, что у нас ничего не было. В общем, свою часть сделки я выполнил и свалил из этого города подальше. Затаился, дышать боялся. Даже в церковь ходил. А потом узнал, что мужик-то жив остался, выписался. Могли, конечно, мне что-то впаять за аварию, но явно ничего критичного. Так что мне уже нечего предъявить.
“Чтобы вы об этом обязательно узнали”. Кто-то разыграл наш развод как по нотам. Но кому и зачем так сильно понадобилось развести меня с Милой?
Глава 24
Эмилия
Освобождаюсь в архиве пораньше и еду к Владу в офис. Он сказал, что у него ко мне разговор. Странный. Могли бы дома вечером всё обсудить. К чему этот официоз?
С тех пор как Розовский узнал о своём отцовстве, всё перевернулось с ног на голову. Он разительно переменился. Иногда мне кажется, что передо мной тот самый парень, в которого я когда-то была безумно влюблена.
А уж как он скачет козликом вокруг Жорика – это отдельная хохма. Если бы не знала, к чему это может привести, обрадовалась бы.
Но нет – люди не меняются. Предав меня один раз, он сделает это снова и снова. Можно ожидать абсолютно любой гадости и подлости – он воткнёт нож в спину и ухом не поведёт. И я ничего не смогу ему противопоставить.
Последние дни всё свободное время посвящаю поиску в интернете отзывов об адвокатах и похожих случаях.
Услуги юристов стоят заоблачных денег, но в моей ситуации – или пан, или пропал. Если Влад попытается забрать Жорика, я не сдамся и буду бороться за сына всеми доступными способами.
В кабинет Розовского вхожу в воинственном настроении. Чувствую себя как минимум Дианой – принцессой амазонок [1].
Сажусь напротив мужа и демонстративно смотрю ему в глаза.
- Я хочу вернуться к нашему разговору в машине.
И без этого уточнения понятно, что он что-то замышляет. Недаром притих и несколько дней не поднимал тему официального оформления его отцовства. Сомневаюсь, что он сунется в суд. Розовский и его семья всегда боялись любых судебных разбирательств, полагая, что они привлекают внимание посторонних и плохо влияют на репутацию.
Влад выдерживает паузу. Девушка-секретарь приносит нам чай с печеньем.
- Мила, я много думал над тем, что ты мне сказала тогда в машине. И я принял решение. Я разрываю наш договор.
- Что?
Отодвигаю чашку в сторону. Что он имеет в виду? Поворачиваюсь к нему, чтобы попытаться почувствовать эмоции мужа.