- Прерванный половой акт – это неэффективный способ контрацепции! – продолжаю напирать. – Давай сделаем тест, – озвучиваю наконец цель своего визита. – И все вопросы отпадут. Нужно сдать кровь через несколько недель.
- Окей, без вопросов. Только ты сама оплачиваешь этот банкет. Подозреваю, что это – недешёвое удовольствие, а я сейчас на мели.
- Ну ты и подонок…
- Почему сразу подонок? Если ребёнок окажется моим, то я тебе компенсирую, – заявляет с гадкой ухмылкой на лице. – И на аборт докину, если уж выяснится, что я лоханулся. Не бойся, я привык платить по счетам.
Я видела цены на этот анализ. Нет у меня такой суммы… И взять неоткуда. Да и почему я должна платить? Это же абсурд!
- Короче, если профинансируешь, то без проблем. Набери меня, когда понадоблюсь.
Он разворачивается и уходит, не оставляя официанту деньги за выпитый кофе. Встреча по моей инициативе – значит, мне и платить… Это, конечно, копейки. Но сам факт очень болезненно режет по моему самолюбию. Ещё одна монета в копилку моих унижений.
Влад, похоже, оказался прав по поводу этого говнюка…
Чудовищная ситуация…
Обдумывая, где взять деньги, решаюсь на ещё одну встречу с бывшим мужем. Я выполнила его требование, ни словом не обмолвилась о беременности и безропотно подписала все бумаги. И пусть у нас не было совместно нажитых сбережений и имущества для дележа, но у него был текущий счёт, была зарплата… Я вполне могу претендовать на часть этих денег. И этого должно хватить, чтобы оплатить Диме тест.
Как же это унизительно – быть в роли попрошайки! В последние дни замечаю, что нет сил смотреть прямо перед собой, то и дело опускаю взгляд… Кажется, каждый топчет меня осуждением.
Когда высказываю Розовскому свою просьбу, он не смеётся, не кричит, а просто говорит:
- Нет.
- Влад, я не прошу отдать мне половину. Но мне сейчас очень нужны деньги…
- Нет, – перебивает спокойно и абсолютно категорично. – Деньги тебе нужны будут всегда, не только сейчас. Мы разведены. Ищи другой источник дохода.
Кажется, мои мужчины соревнуются, кто из них окажется большим уродом…
Я тщетно пытаюсь взять кредит. Заглядываю в ломбард, но бегу оттуда, возмущённая копейками, которые мне предлагают за натуральные бриллианты. Когда собираю наконец необходимую сумму, Дима перестаёт отвечать на звонки. От одноклассников я узнаю, что он подался куда-то на заработки.
А спустя несколько месяцев я случайно обращаю внимание на дату, указанную в свидетельстве о разводе. Она оказывается на два месяца раньше реальной. Как Розовский это провернул и почему я не обратила внимание сразу, когда получала этот документ?
В ЗАГСе, глядя на мой уже немного выпирающий живот, советуют поберечь нервы, потому что ошибки нет – в книге регистрации расторжения брака моя подпись стоит под записью именно с этой датой.
Как? Почему? Нет ответа.
Зачем – и без того понятно…
Глава 11
Наше время
Владлен
Мила уходит. Ожидаемо. Недаром говорят: “Не плюй в колодец…” А я и плюнул, и что похуже сделал…
Тогда казалось, что всё правильно. Хотел её наказать. Хотел вычеркнуть раз и навсегда из своей жизни. Разрушить все мосты, подорвать и выкорчевать опоры. Чтобы не осталось ни следа, ни даже воспоминаний. Чтобы ей было так же больно. Чтобы она жалела о том, что натворила.
Болело так, что едва удалось не сойти с ума… Обида жгла и посыпала острым перцем разодранную на ошмётки душу. И злость… Она была на пьедестале, в топе всех эмоций. Стояла и размахивала чёрным флагом.
Я не мог поступить иначе. Теперь понимаю – опрометчиво. Вспылил, поддался эмоциям, перегнул палку. Потому что был ослом, не умеющим признавать поражения.
Меня порвало, что она залетела, стоило ей прыгнуть в постель другого мужика. Со мной за два года – по нулям, а с ним – с первого раза.
Хотя, конечно, нет уверенности, что этот раз был один. Но я просмотрел их переписку – и ничего криминального, свидетельствующего о регулярных встречах, не обнаружил. То ли перебрала в тот вечер, то ли поддалась минутному порыву. А может быть, потеряла веру в меня, в то, что я способен сделать ей ребёнка?