И еще Корицкий, наверное, не понимает, почему до сих пор рассуждаю я, почему не отдалась целиком во власть чувственного желания. Он тут же принимается исправлять эту оплошность. Медленно расстегивает мою блузу, стягивает вниз лифчик, обнажая жаждущую его прикосновений грудь. Выгибаю спину, подставляясь под настойчивые поцелуи.
-А говорила, что не можешь… - напоминает глухим голосом Корицкий.
Уже могу…
Рядом с ним я, кажется, всё могу!
Глава 42.
Повод для того, чтобы уйти пораньше с работы, существенный. У Маши сегодня день рождения! Самый главный праздник в моей жизни.
Моя девочка… Я не могу не увидеть её в такой день. Не могу не сказать, как сильно люблю, несмотря ни на что. Не могу не признаться, что невыносимо скучаю по ней.
Еду в машине к школе, где учится дочь, и вытираю слезы. Плохого было много… Но почему-то сейчас кажется, что в такой день не может остаться всё также сложно и безвыходно. Всё должно наладиться. Не может ведь так продолжаться дальше. Жить, не участвуя в жизни собственного ребенка, просто невыносимо. Это как незаживающая и постоянно кровоточащая рана.
Представляю, как скоро увижу Машу, как распахну свои объятия, как она подбежит ко мне, возможно, расплачется, скажет, что тоже скучала. Слезы всё никак не успокаиваются. Дышу глубже. Всё будет хорошо!
До конца уроков еще десять минут. Знаю расписание дочери наизусть. Но усидеть в машине не могу. Расхаживаю по стоянке, стараясь хоть чуть-чуть успокоить расшатанные нервы. Оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что кто-то должен приехать за дочерью. Володя? Или его родители? Плевать… Никто из них не помешает мне сегодня поговорить с моим ребенком!
Минуты пролетают быстро, и вот дети разных возрастов начинают выходить из стен престижной школы. Сердце трясется как отбойный молот. Рассматриваю незнакомые лица, мечтая побыстрее увидеть Машу.
Первой замечаю её лучшую подружку. А потом… Сердце рвется из груди от щемящего чувства восторга. Вот она… Моя красавица… Прикусываю губу, чтобы предательские слезы снова не полились из глаз.
Направляюсь к дочери, радуясь, что пока за ней никто не приехал. Это дает мне фору. Дает шанс на то, что Маша не будет играть на публику… Не оттолкнет меня, даже если на самом деле будет рада видеть.
-Маш… - зову, когда между нами остается не более пяти метров. Дочь так увлечена разговором с подругой, что ничего не замечает вокруг себя.
Миг, в течение которого она вскидывает голову и находит меня глазами, кажется вечностью… Безумной вечностью, которая выбивает из груди последние крупицы воздуха.
Останавливается, умолкает… Смотрит на меня так, словно увидела привидение.
-Машуль… - ощущаю, как дрожат губы, когда произношу дорогое сердцу имя.
-Иди, я позвоню потом, - довольно грубо говорит Маша подруге и толкает её в сторону. Затем вновь переводит взгляд на меня. Озлобленный взгляд… Ни намека на улыбку… Ни намека на слезы счастья, о которых я мечтала…
-Привет… - шепчу, чувствуя, как спазм сжимает горло. – С Днем рождения, милая… - робко улыбаюсь, стараясь растопить ледяное сердце дочери.
-Зачем ты приехала?
Не верю, в то, что она говорит… Слышу всё словно через какой-то вакуум.
-В машине подарок… - машу рукой в сторону стоянки. Бессознательно давлю на то, что может сработать.
-Подарок? – щурит глаза, словно прикидывая, сколько я могла потратить на неё денег и стоит ли идти.
Господи… Когда этот ребенок окончательно превратился в такого расчетливого монстра???
Протягиваю руку. Хочу дотронуться до Маши… Хотя бы просто дотронуться, не говоря уже о том, чтобы обнять, прижать к себе, ощутить биение её родного сердечка.
-Не нужно… - раздраженно отступает чуть назад. – Ни подарка твоего, ни тебя…
И именно в этот момент я вижу в её глазах влажный блеск. Во мне мгновенно расцветает робкая надежда… Это её искренние чувства… Пусть для начала ненависть, отрицание… Но я постараюсь исправить это.
-Маш… - снова делаю осторожную попытку приблизиться к дочери.
Вот только раздающийся в эту секунду голос за моей спиной бесцеремонно ломает все надежды. Словно хрупкие цветы они летят в бездонную пропасть, чтобы превратиться в прах.
-Отойди от моей дочери… - Володя обдает меня волной презрения.