Ладони Корицкого уверенно ложатся на мою грудь, начинают ласкать соски через рубашку. Выгибаюсь в мужских руках. Мне кажется, я никогда не ощущала подобного. Через меня словно пропускают разряды электрического тока.
-Нужно снять… - доносится до меня жаркий шепот.
Я так поглощена ласками, что даже не соображаю, что именно хочет снять с меня Александр. А-а… Колготки. Щеки краснеют от накатившего вдруг стыда. Если бы знала, то, конечно, надела бы чулки. Хотя… Если бы трезвая знала, чем закончится этот вечер, никогда бы не поехала в ресторан.
-Я помогу… - Александр слегка приподнимает меня и начинает скатывать тонкую ткань. Пытается делать это осторожно, но руки, словно принадлежат не ему, совершают лишь какие-то рваные, дерганые движения.
-Черт… - Корицкий впивается в мои губы.
От такого напора и жадности снова теряюсь в ощущениях, и всё же через миг отчетливо слышу тихий звук рвущейся тонкой ткани. Тут же теплые пальцы прикасаются к уже давно влажным трусикам.
Меня снова бьет током. Стону Корицкому в рот, не в силах сдержать эмоции от удовольствия. Это нечто… И мне сейчас нисколько не стыдно… Наоборот! Даже закрадывается крамольная мысль о том, что развод стоил того, чтобы узнать подобное…
Александру нравится то, как самозабвенно я стону. Он целует меня еще глубже. Еще глубже ласкает длинными пальцами.
Окончательно теряю связь с реальностью. Я будто сплошной сгусток энергии, которому требуется, чтобы его выпустили на свободу. И это происходит… Когда я чувствую, как в меня проникает член Корицкого, тут же кончаю. Беззастенчиво и очень громко…
Но до настоящего финала, как оказывается, еще очень далеко. Александр ненасытен. Он насаживает меня на себя так быстро и так неистово, что, когда наконец получает удовольствие сам, я улетаю вместе с ним еще раз.
Да… Это однозначно того стоило…
Глава 33.
«А поутру она проснулась»…
Сон уходит тихой поступью. Всё отчетливее до меня доносится мелодия будильника. Тянусь к тумбочке, чтобы выключить раздражающий гаджет, и именно в это мгновение на меня тяжелой волной опускаются воспоминания вчерашнего вечера.
Испуганно открываю глаза. Сердце заходится в панике. Пытаюсь понять, возможно ли, что подобное мне просто приснилось, но нет… НЕТ!!! Черт побери. Всё, что кружит сейчас в моей голове, это реальность. Реальность, от которой хочется бежать…
Сбрасываю с себя одеяло и пружинисто встаю с постели. Господи… Что я вчера натворила? За короткий путь из спальни в ванную мои щеки приобретают свекольную окраску. Не могу поверить, что я опустилась до подобного. КАК??? КАК я могла пасть так низко, чтобы предложить себя человеку, которого знаю без году неделю? На парковке… Словно сука, у которой началась течка…
Становлюсь под душ с желанием утопиться прямо сейчас же. Разум никак не хочет принимать всё то, что я вчера натворила. Сердце по-прежнему заходится в панической атаке. Что же теперь делать? Как появиться на фирме? Как посмотреть Александру в глаза? Как примириться с собой в конце концов?
Душ принимаю быстро. Не могу долго стоять на месте. Хочется убежать от собственных мыслей и воспоминаний. Как будто это возможно…
Завариваю себе кофе и хватаюсь за телефон. Если не поговорю сейчас с Инной, сойду с ума. Надеюсь, подруга уже не спит.
Мне везет. Воропаева отвечает вполне бодрым голосом.
-Я переспала с Корицким, - пытаюсь сбросить с души тяжкий груз, как только подруга здоровается.
Повисает пауза, в течение которой мне снова хочется утопиться под душевой лейкой.
-Чего? – переспрашивает Инна недоверчиво. – Оль… Ты перепила вчера что ли?
-Лучше бы так и было! Вернее, просто так и было всё. Но нет, - экспрессивно рассказываю я. – Сначала я напилась, а потом занималась с ним сексом в его машине.
-Подожди… Я перезвоню по видео связи.
Через секунду снова принимаю вызов. На этот раз вижу лицо Инны, на котором застыло как минимум недоумение.
-А теперь еще раз, пожалуйста…
Повторяю еще раз. Четко. Едва ли не по слогам.
-Не верю! – восклицает Инна, а потом начинает громко хохотать.
-Не смешно… - хотелось бы и мне относиться к произошедшему с таким весельем, но даже пытаться не стоит – не так я воспитана. Для меня подобное всегда было чем-то безнравственным.